Да и меч не так уж и далеко улетел. Вон он блестит, на мелководье.
Ввахх!!!
Секира сердито воткнулась в землю. Осклабившись, друид вытащил ее тут же, почти не мешкая. Почти…
Этой пары секунд Виталию оказалось достаточно, чтобы сделать все, что он только что – и очень быстро – продумал.
Упасть. Рвануться. Протянуть руку. Швырнуть тяжелую чашу в наглую рожу жреца!
Тот уклонился конечно же, но в руках соперника уже был меч, и теперь Беторикс вовсе не собирался щадить друида.
Всего пара секунд. Чаша, меч… выпад. Длинный, снизу…
И удар – снизу вверх, от живота, разрывает кишки и желудок – к сердцу.
Резко запахло дерьмом и кровью, жрец охнул, осел, роняя секиру в траву, уже обагренной темно-красной дымящейся жижей. Туда он и упал, в эту лужу, рядом с нагой красавицей – юной жрицей Литой. Девчонка, кстати, так и не пришла в себя.
Быстро оглянувшись по сторонам, Беторикс убедился в том, что происшедшее не привлекло больше ничьего внимания, никто у берегов озера не объявился, на помощь жрецу не бежал, не кричал. Да и не могло тут никого появиться: если это священное озеро (а, судя по черепам, это именно так и есть), то обычные люди не должны тут просто так шастать, нарушая покой богов. Только по праздникам, только испрося соизволения друида.
Так…
Отбросив всякую брезгливость, Беторикс действовал цинично, расчетливо и быстро – как и должен был вести себя ожидавший погоню беглец. Нагнулся к убитому, осмотрел, прихватизировал широкий кинжал с бронзовой, покрытой красной галльской эмалью, рукояткой, порылся в суме и довольно крякнул, вытащив полдюжины золотых монет. Маловато, конечно, но на безрыбье и хлорка – творог. Хорошо!
В траве, рядом с обнаженной девушкой, тоже что-то блестело… Что-то? Монеты! Тоже золотые, и куда больше, чем у жреца. Около двух десятков… Неплохо, конечно, но вот только забрать их себе у Виталия рука не поднялась, дрогнула – надо ведь что-то и девчонке оставить, так сказать – за моральный ущерб. А, с другой стороны, ничего себе – моральный ущерб – едва головенку не оттяпали! Хотя здесь, в Галлии (да и вообще – в древности), к таким вещам относились проще – смерть представлялась лишь переселением в иной мир, который располагался пусть и далеко, но вполне досягаемо, географически – почти рядом, при нужде до того света можно было бы запросто дойти пешком или доплыть на корабле, в лодке.
– М-м-м… – жрица неожиданно застонала, дернулась… и резко открыла глаза:
– Кто ты?!
– Мимо проходил, – честно отозвался Виталий. – Ты меня не узнала, что ль?
– А-а-а! – девушка села на траву и тряхнула головой. – Ты – беглец. Тебя ищут. Ой!
Тут еще довольно туманный взгляд ее наконец упал на мертвое тело жреца. Лита застонала, обхватив руками голову:
– Ты… ты! Ты зачем убил друида, святотатец?!
– Я его не убивал, – как ни в чем не бывало оправдался молодой человек. – Зачем? Я его даже не знал.