Нетубад замер:
– О, краса озера, откуда ты знаешь, что я – благородный?
– Я знаю, кто ты, правда-пра… ой… – девушка тихонько засмеялась. – Я знаю все.
Главарь шайки задумчиво покрутил усы:
– Послушай-ка, а ведь и мне твой голос почему-то кажется знакомым.
Он сделал шаг в воду, и Лита отпрянула – переплыть полсотни шагов (а именно столько отделяло сейчас нагую озерную нимфу от того берега, где стоял благородный муж) для такого молодца не стоило ровным счетом ничего. Бросится в воду, нагонит, схватит в охапку… Ах, не плохо бы… Нет! Рано! Пока еще рано! Одно дело – стать наложницей, и совсем другое – женой.
– Охлади свой пыл, воин, – девушка предостерегающе подняла руку. – Не торопи события, благородный муж. Поверь, боги знали, что делали, когда свели нас. Я сейчас уйду…
– Уйдешь? Но мы даже…
– Уйду. Но мы с тобой еще встретимся, благородный воин… – тут Лита выдержала хитрую паузу. – Если ты, конечно, захочешь.
– Я захочу, о, краса моих очей! Скажи, ты – богиня? Ты не снишься мне?
Нетубад казался сильно взволнованным, и это очень нравилось юной жрице. Впрочем, затягивать встречу было весьма чревато – с таким-то неудержимым молодцом!
– Кто ты, красавица? Какого рода?
– Узнаешь потом, – мягко улыбнувшись, Лита зашла в воду по плечи. – Мы встретимся с тобой… через несколько дней.
Взволнованный разбойник упал на левое колено:
– О, милая! Скажи только – где?
– На берегу ручья, что течет близ постоялого двора некоего Сегума Кровопийцы, что у Нарбонской дороги. Там ива, ракитник, обгорелая сосна, когда-то пораженная молнией. Думаю, ты легко узнаешь место. Приходи туда утром, в тумане… каждой утро приходи, обещаешь?
– О, краса моя! Смею ли я поверить?
– Поверь…
Здесь Лита едва удержалась, чтоб не добавить свое всегдашнее – «правда-правда». Нарочно закашлялась, потом томно повела плечиком, белым, атласным, сахарным.
– Теперь закрой глаза. И не подглядывай, хорошо?