– Луция! Лесбия! Откуда ж вы здесь? Куда едете?
– Ищем тебя, гла…
– Т-с-с! – Лесбия резко оборвала подружку и, призывно махнув рукой, шепнула: – Пойдем-ка к дороге, гладиатор… поговорим.
Ну, конечно же хитроумная Лесбия почти сразу же опознала в притворившемся массилийским греком щеголе знаменитого гладиатора, любовника своей подруги, которого, правда, и видела-то всего пару раз, однако хорошо запомнила – да столь видного парня трудно было бы не запомнить!
– Узнала, узнала, чего уж, – негромко хохотнула матрона, глядя, как Луция бросилась гладиатору на шею.
– Боги, боги! А, знаешь, я ведь не поверила в то, что ты мертв. Чтобы какие-то либитинки справились с Галльским Вепрем? Да не может такого быть!
Откинув с головы юной госпожи покрывало, Беторикс с жаром поцеловал девушку в губы. Он и в самом деле был рад – все ж хоть довелось проститься по-человечески. И пусть их отношения и нельзя назвать любовью, однако ведь, окромя сугубо плотского влечения, имелось там что-то еще, нечто такое, ради чего госпожа Маргона вдруг, ни с того ни с сего, наняла лодку, примчалась, нашла.
– И я рада… рада, что ты жив. Нет, в самом деле, рада. Уезжаешь в Массилию? Надолго?
– Надолго, – погладив девушку по волосам, твердо признался Галльский Вепрь.
– Жаль… ну, что же – хоть слава богам, что жив, – Луция улыбнулась. – Как только Лесбия рассказал про тебя, я…
– Эй, эй! – гладиатор шутливо погрозил пальцем. – Как вообще вы меня нашли?
Подружки переглянулись и фыркнули:
– А мы – не римская стража. Если ты заметил – мы гораздо умней. Беглый гладиатор – якобы мертвый – переодевшись греком уезжает в Массиилию… Понятно, почему не зашел.
– Да откуда вы вообще взяли, что я еду в Массилию? – не сдержавшись, воскликнул молодой человек. – Ничего такого я, любезнейшая госпожа Лесбия, тебе не говорил.
– Не говорил, да, – со вздохом призналась матрона. – Но, любопытство, увы, оказалось сильнее меня. Ничего не поделаешь, такими уж нас, женщин, создали боги.
– Так ты следила за мной?!
– Ну да, послала парочку человечков. Еще подумала – мало ли. Начнет кочевряжиться Милон. От этой собаки можно ожидать любой подлости, одно слово – политик. Клодия ведь он убил! А уж расправиться с беглым рабом – это такая мелочь, что и говорить нечего.
– Но – Массилия?
– Это уже потом. Мои люди, уж извини, присматривали за тобой, охраняли. И видели, как ты договаривался с корабельщиком. Мало того – с ним договаривался и другой. Человек, который тебя ненавидит!
Беторикс повел плечом: