– К сожалению, в Риме не довелось. Нарбо-Марциус.
– Тоже неплохой город, – скотопромышленник задумчиво кивнул. – И все же, я вынужден доложить о тебе дежурному тессарию. Не обижайся – такой уж порядок. И напрасно твои люди прячутся за деревьями – лес там редкий, бежать некуда и укрыться негде. А центурии его периодически прочесывают – такие правила установил сам Цезарь!
– Цезарь! – вполне искренне ахнул Беторикс. – Он тоже здесь?
Торговец рассмеялся:
– Здесь, здесь, а как ты думаешь? Я пошлю в лагерь гонца – доложить о вас. А сейчас же, не взыщите, вас покараулят мои люди и дежурная сотня. Вон они как раз идут.
Виталий повернул голову, увидев, как по лесной дороге, четко печатая шаг, идут легионеры в сверкающих на солнце доспехах. Черный перья на их шлемах покачивались в такт шагам. Все, как и полагается – полуцилиндрические щиты в чехлах за спиною, метательные копья-пилумы на плечах, на поясах у правого бедра – мечи, слева мечи располагались лишь у командиров, которые не носили щитов.
– Господин Флавий, – Гельверт тут же подскочил к высоченному верзиле-тессарию. – Вот, встретил в лесу чужаков. Говорят, что лесоторговцы.
– Нам не нужны лесоторговцы, – презрительно усмехнулся тессарий. – Впрочем, я все же с ними поговорю. Кто тут у них за главного – этот?
– Этот, этот, – нагло встрял в беседу молодой вождь. И на хорошей латыни продолжил:
– Меня зовут – Гай Вителий Лонгин Беторикс.
– Ого! – удивился легионер. – Похоже, латынь – твой родной язык? Но ты говоришь, не как римляне… Провинциал? Откуда? Из Цизальпинской Галлии?
– Из Нарбонской.
– Аа-а-а! Я когда-то там бывал. Красивые места, что и говорить. Сиреневые горы, море…
Беторикс насторожился – сей угрюмого вида тессарий-сержант как-то не очень тянул на романтика. С чего же тогда так говорит? Зубы заговаривает? А зачем? Все равно ведь численный перевес на стороне римлян. Правда, здесь, на поляне, они вряд ли успеют выстроиться, но ведь и амбактов мало. Разве что разбежаться по сторонам… Эх, Эли, Эли, как же ты, парень, прошляпил всех? Да что там мальчишку ругать. Самого себя ругать надо – сам виноват. Расслабился, подумал, что, раз местный – так ни в жисть никто не подкрадется. Ан нет! Эли все же не охотник, а крестьянин. Сноровка не та.
Однако что ж делать? Как выбраться-то теперь? Ну, пока, положим, ничего такого страшного не произошло – подумаешь, задержали. Документы-то ни у кого не проверишь, за неимением таковых, а наговорить можно все, что угодно. Лишь бы амбакты случайно не выдали. Да не должны, понимают – им же самим тогда придется хуже. Римляне разговаривать долго не станут, повесят, как шпионов, либо на крестах распнут.
– Тебе все же придется пройти с нами в лагерь, уважаемый Вителий, – ухмыльнулся тессарий. – Можешь взять с собой кого-нибудь из особо доверенных людей. Остальные подождут здесь, под присмотром моих воинов. Да скажи же им, пусть не прячутся! Мне еще не хватало прочесывать лес. Выловлю, конечно, всех, но уж тогда и твоим слугам не поздоровится.
– Эй, выходите, – повернувшись, Виталий махнул рукой. – Ждите меня здесь.
Услыхав речь вождя, Кариоликс тоже перешел на латынь:
– Слушаем и повинуемся, мой господин.
– Кари, пойдешь со мной, – быстро распорядился Беторикс и, галантно кивнув тессарию, развел руками: