Ближний круг, ч. 2

Авратакис улыбнулся

— Думаю, вы имеете право на долю в трофеях, парни.

Ирак, Багдад

22 августа 1988 года 

Через несколько дней — благодаря Сергею Ивановичу и собственным наблюдениям — Николай понял, что дело с охраной Саддама обстоит не самым лучшим образом.

Прежде всего, не было бронированных машин. Удивительно — но даже президентский кортеж состоял из небронированных машин. В какой то мере спасало количество — президент передвигался на восемнадцати машинах. Потом — Николай поймет, в чем дело: Саддам опасался армии. От удара армейских средств поражения — не спасет ничего.

Он рассказал об этом Сергею Ивановичу — и тот согласился с его выводами. Очевидно, он имел доступ на самые верха — уже через день главе иракского государства предложили три бронированных ЗИЛа. Тот отказался — и выслал делегацию в ФРГ. На фирме Trasco в Бремене — заказали тридцать совершенно одинаковых машин.

Тут — Николая в первый раз откровенно попытались выпихнуть за границу, в ФРГ, предложив ему поехать с делегацией, заказывать эти машины. Надо сказать, что такие поездки — среди иракской элиты были популярными, многие выбирались из страны вести, например, переговоры по продаже иракской нефти и не появлялись месяцами. Саддам — внешне ничего не предпринимал по этому поводу. Николай отказался наотрез, сказав, что он советский офицер и не имеет права выезжать в капстрану без согласия командования. Он заметил, что особенно усердствовал в попытках вытолкнуть его за границу полковник Салад.

Шло время. Он учился сам такому непростому делу, как обеспечение безопасности главы государства, встречаясь в посольстве с Александром Ивановичем — и возвращаясь, учил иракцев тому, что они обсудили в посольстве. Они уже освоили некоторые методики стрелковой подготовки, используемые советским спецназом, вдобавок к этому — они начали разучивать «стандартные положения» — действия охраны в наиболее часто встречающихся ситуациях. Заключались они в следующем: на площадке, на которой при необходимости ставили автомобиль или стены, или в здании — охрана вела закрепленного — разыгрывалось нападение, после чего она должна была совершить набор определенных действий и вывести закрепленного из зоны поражения. Роль террориста играл Николай, роль Саддама — чаще всего полковник Салад. Изначально более высокий уровень подготовки Николая, полученный в Балашихе — приводил к тому, что чаще всего ему удавалось просто застрелить президента — потом погибал и он сам. Но постепенно — иракцы научились реагировать быстрее и что самое главное — грамотно перекрывать все возможные направления стрельбы, не давая совершить покушение. До того момента, как с ними начали заниматься всерьез — они были просто вооруженным стадом, сопровождающим вождя. Теперь — они все более и более начинали становиться «личниками», как их называл Александр Иванович. Доходило до смешного — первый инстинкт, который Николаю пришлось ломать у иракцев — инстинкт ответного огня. Приходилось вдалбливать целыми днями: задача телохранителя не в том, чтобы убить покушающегося — а в том, чтобы сохранить того, за кого они отвечают. Любой ценой, возможно — даже прикрыв собственным телом.

Удивляла информация, чему иракцев учили бойцы 22САС, которые занимались с охраной Саддама в восемьдесят пятом — восемьдесят шестом годах. Больше всего внимания — они уделяли стрельбе и охране конвоя в движении — чисто военным дисциплинам. Охране в пешем порядке — внимания почти не уделяли. Могло быть и так — что не уделяли нарочно.

Николай присматривался к тем, кого он тренировал. И приходил к выводу, что работа с таким контингентом — в смысле политико — просветительская — будет трудной. Охрану — Саддам подбирал специально, это были либо люди его клана, в основном выходцы из бедных районов Тикрита, либо — дети погибших военных, которые воспитывались в специальных интернатах. В разговорах — не было ничего кроме фанатизма, веры, шапкозакидательского настроения, озлобленности. Возвращаясь в посольство, Николай докладывал все это Сергею Михайловичу. Тот злился. Как то раз — по его совету Николай пронес в казармы несколько коммунистических листовок. На следующий день — Салад устроил гневное собрание личного состава — на нем выступили сначала те, кто нашел эти листки, затем сам Салад. Выступая, потрясая листками с «гнусной коммунистической пропагандой» он смотрел прямо в глаза Николаю и улыбался.

Он по-прежнему ездил и во дворец. Президент уделял ему внимание от нескольких минут, чтобы задать пару вопросов — до часа и больше. Тем, что происходит в казармах Амн аль-Хаас — он почти не интересовался, все, что интересовало Саддама — операции советского спецназа в Афганистане и мнение Николая по тем или иным военным вопросам. Иногда — они работали с картами. Видимо, только это не давало Саладу и тем, кто стоял за ним, перейти в атаку — любой, кто имел доступ во дворец, был для них смертельно опасен.

В самом конце лета одна тысяча девятьсот восемьдесят восьмого года — в Багдаде открылась грандиозная оружейная выставка, одна из крупнейших в мире[6]. Надо сказать, что в то время оружейных выставок практически не было. Меккой оружейного дела считалась Бельгия, там выставки вооружения в основном легкого — были постоянно. Были два авиасалона, извечно конкурирующих между собой Франции и Англии — соответственно Ле Бурже и Фарнборо. И, по сути все. Оружие в те времена в мире — не продавали, а скорее получали в обмен на обещание следовать по пути капитализма и социализма соответственно. И в США и в СССР — в связи с частыми перевооружениями накапливалось огромное количество устаревшего, но по меркам третьего мира вполне еще годного оружия. Его отправляли своим союзникам[7]. Тем, кто не хотел присоединяться ни к той, ни к другой стороне — оставалось закупать оружие в небольших странах производителях, либо пользоваться услугами стран — посредников. Немалое количество оружия шло из Вьетнама — после объединения Северного и Южного Вьетнама у вьетнамцев остались горы американского оружия от уже не существующей армии Южного Вьетнама, так как вьетнамцы унифицировали вооружение по советскому образцу — излишки они продавали. Еще — существовали посредники, самым известным был мультимиллионер Аднан Хашогги. Таинственный саудит, учившийся в США, бонвиван, мультимиллионер, решала, имевший связи с самой верхушкой американского истеблишмента, друг Ричарда Никсона, летавший на личном Боинге-727 при том, что тогда это было совсем не принято — он мог пробить практически любую сделку по покупке американского вооружения, что нового, что подержанного. Но все это — Саддаму не подходило.

Саддам — решил создать в тридцатимиллионной стране ни много, ни мало — полную промышленность, рассчитанную не только на свою страну, но и на соседние страны. И начать — он решил с военных технологий. За это направление — отвечал Хусейн Камиль, родственник Саддама, возглавивший Министерство промышленности и технологий. Он должен был закупать не оружие — а технологии его производства. При возможности — он должен был сманивать конструкторов работать в Ирак. Это тоже получалось иногда — самым ценным приобретением был доктор Джеральд Винсент Булл, канадский физик, специалист по баллистике, не признанный на Родине и преданный США, военный инженер, совершивший настоящий прорыв в развитии ствольной артиллерии. Это он — вывел золотое правило, согласно которому пушка, для достижения максимальной ее эффективности — должна иметь ствол длиной сорок пять калибров.

За то время, пока Саддам развивал военную промышленность — сделано было немало. Заводы по производству легкого стрелкового оружия — Саддам купил в Югославии, югославы же — помогали наладить производство. Снайперскую винтовку — здесь она называлась Аль-Кадиссия — разработали югославы, на основе СВД — причем сама СВД в Югославии не производилась. Бронетранспортеры — были как советские, так и чешско-польские, модели СКОТ-64. Артиллерия — частично югославская, частично румынская — но ее модернизировал доктор Булл. БМП — первая и вторая модель советские, сейчас велись переговоры о закупке третьей модели. Были и китайские — нелицензионная копия БМП-1. Танки — советские и китайские Т59. Грузовики — самые разные, но сейчас велось строительство завода Камаз близ родного Президенту Тикрита. Вертолеты — советские, но в последнее время закупались и румынские, легкие — представлявшие собой лицензионные французские. Было подписано соглашение о поставке Ираку семидесяти двух Ми-28 — ударных вертолетов, не уступающих новейшим американским Апачам. Самолеты — частично французские Миражи, частично советские. Шестьдесят Миг-29 уже были поставлены, по мере перевооружения на Миг-31 — Саддам закупал старые Миг-25. были в Ираке Су-24 и даже Ту-22М. Переговоры о закупке современнейших Су-27 и реактивных Ту22М3 — пока шли не шатко ни валко. Транспортники — закупались самые разные, в основном Ан-12, списываемые в СССР после капремонта — но были и Ил-76, на базе двух из них — с помощью французских инженеров уже построили самолеты АВАКС, названные Багдад-1 и Багдад-2. Системы ПВО — либо советские, либо французские и китайские — последние представляли собой нелицензионные копии французских Роландов и Кроталей.

Саддам — приказал готовить выставку, когда накопилось достаточное количество изделий собственной промышленности, позволяющих говорить о промышленном потенциале Ирака. На данный момент — Ирак начал собственное танковое производство — усовершенствованную версию Т72 под названием Лев Вавилона и Т55 — ее назвали Энигма. Вторым направлением прорыва — была иракская ракетная и космическая программа — Ирак уже освоил производство ракет типа земля-земля, более совершенных чем СКАД и готовился запустить первый спутник в космос. Ракетная система называлась «аль-Абейд», правоверный и первая ее ступень — представляла собой сцепку из пяти советских СКАДов. Над ней работали бразильцы, французы и доктор Булл в ракетном центре, именуемом «Саада-16». Наиболее курьезным направлением, который разрабатывал Ирак — была космическая пушка доктора Булла — пушка, с помощью которой можно было запускать спутники в космос. Пока был готов только десятиметровый макет — но он был уже испытан стрельбой[8].

В связи с выставкой — встал вопрос об участии в ней президента. Несмотря на то, что у президента были двойники — все, кто хоть немного знал Саддама — знал, что эту выставку будет открывать лично Саддам. Этого требует его самоуважение и самосознание себя как мужчины. Саддам — мог играть какие угодно роли — но был ближний круг, те, кто составлял повседневное окружение президента. Он был их непосредственным лидером — и должен был доказывать собственное превосходство, бесстрашие, предусмотрительность и мудрость. Иначе — с ним бы случилось то же самое, что с промахнувшимся на охоте вожаком волчьей стаи...

Вспоминая эту выставку — а с нее то по-настоящему все началось — Николай потом вспоминал, что у всех было какое-то настроение... приподнятое, что ли? На фронте — ситуация была серьезнее некуда, по многим признакам США начали поставлять запасные части и боеприпасы, типа противотанковых ракет ТОУ в Иран, а может быть — уже и американские советники были. В Багдаде — все ждали американских ударов со стороны вошедших в Персидский залив американских авианосцев. Но в то же время — все веселились, и даже у него было какое-то теплое и приподнятое чувство... скорой победы, что ли. Хотя, несмотря на одержанные победы до Тегерана — было еще очень и очень далеко...

Они двинулись очень ранним утром еще до первого намаза — чтобы успеть все осмотреть. Николай был вместе с офицерами штаба, Кусея — с ними не было. Караван внедорожников — пересек мост через Тигр и вышел на широкую, почти пустую в это время суток улицу 14 июля — названную в честь одного из двух июльских переворотов, в результате которых партия БААС пришла к власти.

Полковник Салад — ехал в той же машине, что и Николай, впереди — сидел его шофер и человек из гвардии, по фамилии Мухас. Вот на улице 14 июля и завязался этот разговор, который привел к последствиям, которые ни одна сторона не ожидала.