— Черт возьми, уходите! Мы сможем сделать то, что должны, но не сейчас! Они знают каждого из нас! Прием.
— Коммунисты не боятся смерти — не твои ли слова, Устад. Прием
Николаю — стало стыдно. Очень
— Я предупрежу всех. Мы с товарищами решим — сказал Хусейн — но ты знаешь наше решение, Устад...
— Я постараюсь прорваться в Багдад... — сказал Николай — Аллах с вами...
— Аллах с угнетенными — поправил Хусейн — это и будет нашим девизом...
— До связи.
— До связи...
Николай подумал — и снова включил глушилку. Развернул машину, по пути подавив своих несостоявшихся убийц. Пусть думают, что пропали в аварию...
На шоссе — он выжал сто тридцать. Больше — эта медлительная Вольво просто не шла.
В небольшой деревушке рядом с дорогой — он увидел некое подобие полицейского участка, свернул.
В пыльном помещении — на диване дремал полицейский. Автомат он держал на себе, каска — лежала рядом, вместо одной ноги — у него был грубый протез.
Понятно, инвалид...
Николай со всех сил ударил по дивану.
— Вставай, сын шакала!
Полицейский — свалился с дивана, заморгал глазами, очумело замотал головой, пытаясь встать. Чтобы он не думал лишнего — Николай рявкнул, даже не показывая удостоверения.
— Мухабаррат!
Полицейский — встал так быстро, как позволяла его нога.
— Как ты смеешь спать на службе, сын шакала!?
— Эфенди офицер, виноват. Только прикорнул...