Скажи мне, где я

– Что ты о нем знаешь?

– Я с ним никогда не встречался, но многие члены моей Семьи его видели. Они утверждают, что он по-своему даже приятный, но легко выходит из себя и склонен к чрезмерной жестокости. – Эш бросает на меня взгляд. – Ты хочешь узнать что-то конкретное про своего… – Он замолкает. – Про Джага и Семью Львов? Об этом можно долго рассказывать.

– Не смущайся, все нормально, – говорю я. – Можешь спросить прямо: хочу ли я узнать что-то конкретное про своего деда. – Уверенность, с которой я выговариваю эти два слова, удивляет меня – ведь до сих пор я почти никогда их не произносила. – По правде говоря, я сама не знаю, что меня интересует. Все и ничего. – Дергаю за ремень безопасности, а Эш озадаченно смотрит на меня. – Просто тот убийца в лесу… – Уставившись в окно, пытаюсь выкинуть из головы воспоминания о бездыханном теле на земле. – Все Стратеги настолько круты?

– В смысле, настолько опасны? – уточняет он. – Да. Некоторые еще и покруче будут.

Он не вдается в подробности, да я и не хочу их знать. Если я сейчас наслушаюсь рассказов о том, какие в Европе талантливые и блестящие Стратеги, то распсихуюсь еще больше и вообще перестану соображать. Достаточно того, что я и так неадекватно оцениваю реальность и сегодня мы оба чуть не погибли по моей вине. Надеюсь больше никогда не повторять подобных ошибок.

– Почему Джаг так нацелен на уничтожение моей семьи? Просто потому, что его уязвило решение моего отца быть с мамой, вместо того чтобы остаться с Семьей?

Эш пожимает плечами:

– Возможно. Я часто слышал о том, что твой отец был восходящей звездой своей Семьи, любимцем Джага, непосредственным его наследником… Это, разумеется, было до того, как Джаг объявил перед Альянсом Стратегов, что твой отец мертв. И насколько я понимаю, Джаг не склонен прощать. Он патологически старается истреблять всех своих противников.

– Я знаю, что Медведи в целом противостоят Львам, но кто-нибудь когда-нибудь пытался в открытую бросить вызов Джагу? – Хочется понять, какие взаимоотношения существуют в Альянсе Стратегов.

– Казалось бы, должны, – с ноткой раздражения говорит Эш. – Казалось бы, Семьи должны выстраиваться в очередь, чтобы сразиться с ним. Но это не так. Все обсуждают прегрешения Джага за закрытыми дверями и в компании друзей, которым доверяют, но это ни к чему не приводит. В детстве мы с Лейлой пытались понять, откуда взялся такой перевес сил и почему другие Стратеги потеряли бдительность, но все это происходило постепенно и как-то незаметно. И когда главы Семей наконец осознали свою ошибку, было уже слишком поздно. Джаг укрепил свои позиции настолько, что его власть стала практически неограниченной. – Эш вздыхает. – Сейчас любой, кто противостоит ему, платит настолько высокую цену, что все боятся Джага и Львов. Даже на Медведей сильно давят, убеждая их выйти из оппозиции, иначе они рискуют лишиться союзников. До сих пор Медведи строго придерживались своей позиции, но лед под ними тонкий, и если они когда-нибудь дрогнут и окончательно отступят, Львы смогут полностью контролировать весь Альянс Стратегов.

Я хмурю брови:

– То есть, строго говоря, это более масштабный вариант того, что случилось бы в Академии, если бы Блэквуд перестала быть директором. Коннер и Брендан взяли бы все под свой контроль, Львы перебили бы лучших учеников из Семей, которые им не подчиняются, Медведи погибли бы или им объявили бы войну, а юные Стратеги всегда поддерживали бы Львов.

– Именно, – говорит он и запинается, как будто пытается решить, стоит ли мне о чем-то говорить или нет. – В детстве мы с Лейлой часто обсуждали, как будем противостоять Львам, когда встанем во главе нашей Семьи. Мы лишь надеялись, что ситуация не станет еще хуже до тех пор, пока у нас не будет достаточно власти, чтобы попытаться что-то изменить. И вот я наконец делаю это, за много лет до того, как считал это возможным… и все благодаря тебе.

Я грустно улыбаюсь:

– Вряд ли в этом есть моя заслуга, ведь главной причиной всего, что я делала, был страх за собственную жизнь.

– Нет, Новембер, – возражает Эш. – Ты заметила несправедливость и исправила ее, хотя тебе это дорого стоило и пришлось принести определенные жертвы.

Я ерзаю на сиденье. Не уверена, что заслуживаю эту похвалу, и не уверена, что вообще хочу ее слышать. Моя задача – выжить и найти папу, а не исправлять дисбаланс сил в Альянсе Стратегов.

– Ты мне как-то говорил, что Львы правят не так, как другие Семьи в Альянсе, – говорю я, возвращаясь к Джагу.

– Львы… единственные в своем роде. – Эш задумывается. – Как правило, Семьи полагаются на группу ведущих членов, на старейшин-советников, а если решение слишком сложное, то на Совет Семей. Но с тех пор, как Джаг пришел к власти, Львы перестали так делать. Он скорее диктатор, чем глава Семьи.

– То есть он – Генрих Восьмой? – спрашиваю я.