— Эмиль?
— Нет, вы.
— Но меня не били в детстве, доктор.
— Я этого и не говорю.
Адамберг шагнул в сторону, чтобы любопытствующий врач не мог дотянуться до его головы.
— У Воделя были враги? Думаю, это не является профессиональной тайной.
— Множество. Отсюда и его проблема. Причем это были опасные, а то и смертельные враги.
Адамберг, прохаживавшийся по узкой аллейке, остановился.
— Я не могу назвать их имена, — жестко сказал доктор. — Да и не вижу смысла. Это никак не связано с вашим расследованием.
У Адамберга зазвонил телефон, и он извинился, прежде чем ответить.
— Лусио, — проворчал он в трубку, — ты же знаешь, я на работе.
— Я никогда тебе не звоню, hombre, сегодня это в первый раз. Одна из малышек не может сосать, она чахнет. Я подумал, ты мог бы почесать ей лобик.
— Мне не до этого, Лусио, да и что тут сделаешь? Если она не умеет сосать, тем хуже для нее, таков закон природы.
— А если бы ты ее успокоил?
— От этого она не напьется, Лусио.
— Ты негодяй и сукин сын.
— Знаешь, Лусио, — чуть громче произнес Адамберг, — я все-таки не волшебник. И у меня был очень тяжелый день.
— У меня тоже. Представляешь, мне было трудно закуривать. Потому что я плохо вижу и не могу разглядеть конец сигареты. А дочка помогать не хочет, так как же мне быть?
Адамберг закусил губу, и доктор подошел ближе.
— Младенец не может сосать? — вежливо осведомился он.