— Я не могу дать тебе пить, — сказал он. — А вдруг у тебя пробит желудок?
Адамберг включил сцепление и выехал на автостраду.
— До больницы в Шатодёне еще двадцать километров. Как думаешь, продержишься?
— Заставляй меня говорить. А то все кружится.
— Смотри все время вперед. Ты хоть немного разглядел парня, который в тебя стрелял?
— Нет. Стреляли из-за водонапорной башни. Он поджидал меня там, это ясно как день. Я тебе сказал: четыре пули, и только две попали в цель. Это не профессионал. Когда я упал, то услышал, как он подбежал ко мне. Я притворился мертвым, он попытался прощупать пульс, проверить, угрохал меня или нет. Он паниковал, но вполне мог на всякий случай всадить в меня еще две пули.
— Говори помедленнее, Эмиль.
— Угу. К перекрестку подъехала машина, он испугался и улепетнул, как заяц. Я выжидал, не двигался, потом пополз к ферме. Не хотел, чтобы Купидон, если я сдохну, ждал меня десять лет. Ждать — это не жизнь. Я не знаю, как тебя звать.
— Адамберг.
— Ждать, Адамберг, — это не жизнь. Тебе уже приходилось ждать? Ждать долго?
— Думаю, да.
— Женщину?
— Думаю, да.
— Ну так это не жизнь.
— Это не жизнь, — согласился Адамберг.
Эмиль вздрогнул и оперся о дверцу.
— Осталось всего одиннадцать километров, — сказал Адамберг.
— Ты говори, а у меня что-то уже не очень получается.
— Не уходи. Я буду задавать вопросы, а ты отвечай «да» или «нет». Как в игре.
— Наоборот, — выдохнул Эмиль. — В игре нельзя говорить «да» и «нет».