Некоторое время мы молчали, ожидая, когда Наташа успокоится. Потом Лопухин сказал:
— Я не вполне уверен, что текст табличек надо толковать так буквально… Возможно, это метафора. Кстати, дед тоже так думал, хотя и говорил, что Хромец панически боится змей…
Внезапно он поднялся и вышел из кухни. Я рванулся было за ним, но вернулся и опустился перед Наташей на корточки.
— Я очень не хотел влезать в эту историю, малыш, — сказал я, гладя ее руку. — А тебя тем более не хотел впутывать. Эх, не надо нам было сюда приезжать…
— Наоборот, — возразила Наташа почти спокойным голосом. — Диме сейчас очень нужна наша помощь, он же совсем один остался… Ты поможешь ему, Ким?
— Постараюсь, — фыркнул я. — Если он не будет делать глупостей…
— Ким, — позвал ДД откуда-то из глубин квартиры. — Можно тебя на минуточку?
Я вопросительно поглядел на Наташу. Она слабо улыбнулась.
— Иди, конечно. Я посижу одна.
ДД я нашел не фазу. Все-таки количество комнат в его квартире было совершенно неприличным. Помещение, в котором он меня ждал, больше всего напоминало чулан — небольшое, довольно узкое, с многоэтажными полками, подпирающими потолок. На заваленном бумагами столе возвышался элегантный серый монитор «Оливетти». Под столом негромко урчал системный блок.
— Дед не любил работать на компьютере, — объяснил ДД, — и когда я привез это чудо техники из Италии, заставил установить его здесь, на выселках. Он так и не научился пользоваться интернетом, поэтому вся электронная корреспонденция деда проходила через меня.
Он потыкал пальцами в клавиши.
— Вот, — проговорил он удовлетворенно, — вот оно. Я нашел это письмо.
— Какое письмо?
— Дед рассказывал тебе, что в текстах Итеру был фрагмент, написанный китайскими иероглифами?
— Да, он вроде бы отдал его на расшифровку какому-то китаисту. И что?
— Тот прислал файл с переводом. Послушай, это может быть важно.
Он близоруко склонился над монитором и принялся читать.