Франческа

— Мой кавалер исчез, — ответила я.

Стоило мне произнести эти слова, как настроение у меня сразу переменилось — я почувствовала, как подступили слезы. Поль уже давно куда-то подевался, а оставаться на осеннем балу без него я не видела никакого смысла. Он пообещал мне станцевать со мной первый и последний танец, и оркестр в спортивном зале вот-вот заиграет финальную мелодию. Может быть, уже заиграл. Не знаю, почему меня все это так расстроило — я особо не переживаю по поводу того, с кем мне танцевать и по поводу танцев вообще, но тут все дело в Поле.

— Посмотри у него в комнате, — посоветовал Эрик. — Он, наверное, перебрал.

Я ответила, что его там нет.

— Но здесь его тоже точно нет, — буркнул Хенрик. — Так что поищи в другом месте.

Однако я так и осталась стоять, поскольку не могла придумать, где еще искать. У озера и у Плакучей Ивы я уже побывала, и в Тальуддене было пусто. Эта скамейка у семейных склепов оставалась моей последней надеждой.

— Что с тобой? — спросил Хенрик, когда я покачнулась.

— Голова… закружилась, — пробормотала я и протянула руку, чтобы опереться о могильный камень. Но я неверно оценила расстояние и рухнула. Уже лежа на земле, я заметила розу — под цвет моего платья, которую Поль вставил в нагрудный карман своего фрака.

— Поль был здесь, — заявила я, показывая парням желтую розу.

— Ты о чем? — спросил Хенрик. — Да не видели мы твоего бойфренда!

Примерно с этого момента наши версии произошедшего расходятся.

1

Чарли попыталась найти удобное положение в кресле с откинутой спинкой. Слева наискосок от нее сидела Эва — психолог.

Эва только что озвучила правила их беседы. Важно соблюдать время начала и конца сессии, важно открыто говорить, если что-то не нравится, важно помнить, что все сказанное, разумеется, останется в этих стенах.

Эва говорила дружелюбным тоном, однако по ее взгляду легко было догадаться, что она может проявить и строгость, если это потребуется. Чарли зарнее погуглила и знала, что Эва — член союза психологов и имеет за плечами пятнадцатилетний профессиональный опыт. Первое требование, которое выдвинула Чарли, когда Чалле заставил ее пройти курс психотерапии, — чтобы ей дали человека образованного, а не самодовольного болвана, прошедшего восьминедельный курс личностного роста. Тратить время на того, кто будет говорить банальности или травить байки из собственной жизни, она не собиралась. С огромным удовольствием она вообще не пошла бы ни на какую терапию, поэтому под любым предлогом откладывала первую встречу. Чарли всеми силами пыталась показать Чалле, что с ней все в порядке, что она держит ситуацию под контролем и в состоянии справляться с работой, однако после событий прошедшего лета начальник ей не доверял.

И вот теперь она сидела в этом странном кресле в приемной Эвы. За окнами пестрели на гигантском дубе желтые и оранжевые листья, дождь узкими полосками струился по стеклам.

— Расскажи, Чарлин, — начала Эва, — что заставило тебя прийти сюда?

— Можешь называть меня Чарли.

— Что заставило тебя прийти сюда, Чарли?

— Это все из-за моего начальника. Он выставил ультиматум. Считает, что мне нужна помощь.