- Уходить надо. Всё ясно, - заключил младший сержант по фамилии Птахин. – Сочувствую, Пашка, такая вот она война подлога.
- Мужики, лопатки же при себе? - Встрепенулся Карякин. - Дотащить не сможем - землёй хоть присыпьте, чтобы стервятникам не достались. Дай Бог когда-нибудь вернёмся, по человечески похороним - с цветами, с оркестром.
Никто не возразил, молча заработали лопатками.
- Эй, мужики! - вдруг взволновался красноармеец Петров с угловатым черепом. – А лейтенант кажется жив. Я его землёй засыпаю, а он стонет.
- Не засыпай! - ахнул Карякин и помчался прыжками по полю, съехал в канаву.
Красноармеец сидел на коленях перед окровавленным телом, стряхивая с него землю. Лейтенант Шубин уже не стонал, почудилось парню? Паша присел на корточки, жадно вглядываясь в лицо командира - пуля попала лейтенанту в плечо и в грудь, было по меньшей мере два попадания, он не шевелился, безвольно раскинулись руки, маскхалат превратился в лохмотья, кровь на одежде смешалась с грязью.
- Петров, ты уверен, что он стонал?
- Паша, я что по твоему, того?.. - разведчик выразительно покрутил пальцем у виска. - Говорю стонал, значит стонал.
Карякин растянулся в грязи приложил ухо к груди лейтенанта - сердце бешено стучало, но это свое. А ведь прав Петров - сердце Шубина работало очень слабо, неритмично, но ему не могло показаться. Пашка отпрянул, облизнул пересохшие губы. Задрожали ресницы лейтенанта Шубина, посинела жилка на виске.
- Жив он, мужики! Жив! - взволновано зачастил Карякин. - У кого есть плащ-палатка? Давайте сюда, надо вытащить нашего лейтенанта. Да осторожнее, не растрясите.
Он задыхался, не мог привести в порядок растрёпанное мысли, ведь чувствовал же, а ему никто не верил.
Лейтенант Шубин очнулся после целой вечности, безучастно посмотрел в облезлый потолок. По телу пульсировала тупая боль, невозможно было понять, где находится её источник. Ныло всё - от кончиков пальцев на ногах, до макушки, голова была пустая как использованная консервная банка, с сознанием связывала тонкая ниточка, даже не ниточка, а какая-то лапша. Шевелится он не мог - не давали бинты. В глазах стояла пелена, всё казалось нереальным.
Послышался шорох, над больным склонилась что-то большое, пречистое, в белом халате, лицо не различалось. Существо оттянуло больному веко, проверило пульс, поделало что-то ещё, проверила дыхание, снова шорох - существо в халате испарилось.
Прошло немного времени, послышался шум, какие-то голоса, стон, лязг каталог, словно ватой заткнули уши. Болезненное ощущение рассасывалось, стало легче дышать, улучшилось зрение, снова кто-то склонился, задышал в лицо. Сквозь пелену прорисовалось привлекательное личико, отвалившийся от причёски локон, щекотал ему лоб.
- А говорят, что ангелов не существует, - прошептал Глеб.
- Ангелов не существует, - подтвердил приятный, отдалённо знакомый голос.
- Я понял, - догадался он. - Есть люди как ангелы. А кто был до вас?
- Врач.
- Прозектор?
- Нет, товарищ лейтенант, занимаетесь дурью. Приходите в себя, уже пора, - прозвучал откуда-то со стороны ещё один голос, на этот раз мужской.