- Булавка есть?
- У нас целый пакет всякого такого добра.
- Давай сюда.
- Большую, среднюю, малую? Они тут разные.
- Давай всякие.
Богданов забрал булавки, которым предстояло стать отмычками. Вышел в коридор и начал считать шаги: раз, два… десять… двадцать. Он остановился. Да, слева от него была дверь. Командир боевой группы толкнул её, убедился в том, что она заперта, опустился на корточки и булавкой средней величины открыл замок. Тот действительно оказался совсем простым, ничуть не сложнее, чем у почтового ящика.
Богданов распахнул дверь и увидел из освещённого коридора лестничный ход, теряющийся во мраке. Он шагнул за створку, захлопнуло её за собой и встал, привыкая к темноте. Когда его глаза остались что-то различать, командир боевой группы «Дон» пошёл по винтовой, металлической лестнице. Сразу стало заметно, что люди пользуются ею крайне редко. Стены сильно отсырели. Рука Богданова кое-где цепляла плесень. Это в президентском дворце…
Вот и площадка первого этажа. Такая же дверь. Он трижды постучал.
Открыл ему сам капитан Ливиано, улыбнулся и поинтересовался:
- Без проблем спустились?
- Да, совершенно спокойно.
- А я, признаться, первый раз едва ноги не переломал. Ну ладно. Идёмте. Полковник ждёт нас.
Они прошли через две захламлённые комнаты, где тоже давно никого не было. Повсюду валялись какие-то папки и листы печатной бумаги, даже старые печатные машинки попадались. Наверное какие-то слишком уж ленивые люди сбрасывали сюда всё то, что не должно было храниться в архиве.
В третьей тупиковой комнате, у стены, с отвалившейся штукатуркой, стоял Карденас с папкой в руках.
- Рад видеть тебя, подполковник!
- Я тоже, синьор Эстебан. Как ты с улицы, охраняемой карабинерами, попал сюда?
- Интересно?
- Не то слово.
- Ответ найдёшь в папке. Как мы и предполагали - под центром Сантьяго тянется тьма заброшенных и действующих коммуникаций. Один из коллекторов подходит к стене, перед которой стою я. Ты ничего особенного в ней не замечаешь?
Богданов смотрелся в стену и ответил: