Ночью я тихонько поревела из-за этого, и даже теперь слезы снова брызнули из глаз. Единственный человек в этом мире, которому я могла доверять и рядом с которым не страшно, меня променял на крепких красоток эрзя. Захлестывала обида, ведь все твердили, что я по его воле попала сюда. Притащил, а теперь стала обузой? Поматросил, что называется, и бросил?
Тогда пусть лучше возвращают…
Я шагала вперед, не оглядываясь, и хотя Вятич шел неслышно, не сомневалась, что он сзади. Дорогу я нашла легко, двигалась быстро, почему-то очень хотелось покончить со всем поскорее. На душе было мерзко и темно, не радовала ни красота леса, ни птичьи голоса, ни свежий воздух, ни россыпи грибов и ягод. И даже то, что Вятич совсем рядом, тоже не радовало. Я одна, и мне было очень тоскливо и одиноко… так, что хоть садись и вой.
– Настя… остановись на минуту.
– Что?
– Я тебя обидел?
Я смотрела на него и понимала, что если и буду о ком-то жалеть из этого мира, то о Вятиче обязательно.
– Нет, всего лишь бросил.
Сотник удержал меня за плечо, предотвращая попытку отвернуться:
– Кто тебе это сказал?
– Я одна, понимаешь, совсем одна здесь. А я сюда не рвалась, не просилась. Ну, по глупости потребовала помочь убить Батыя, но не сидеть же в Сарове!
– Что ты решила?
– Вернусь в Москву.
Он обошел меня, точно дерево, и теперь шагал впереди. Все молча, словно меня и не было. Когда дошли до края болотца, я вдруг окликнула:
– Вон в той стороне. Скажешь, что я готова вернуться. Одной мне не справиться, а помощи нет.
Сказала, и словно камень с души свалился, повернулась и отправилась обратно в город. Облегчения от свалившегося камня не было никакого, он тяжело булькнул в темную воду. Шагов сзади снова не слышно, но теперь я знала, что его нет. Пусть, я устала, устала от безделья, от своей ненужности, неприкаянности, от неизвестности.
Хотелось домой, принять душ, включить телевизор, сварить хороший кофе, просто тихо посидеть в кресле, бездумно таращась на экран и даже не понимая, что там происходит. Я устала жить в этой суровой действительности, устала бороться, но еще больше устала от вынужденного безделья. Весной ратников будет не собрать, они отдохнут в своих лесах, расслабятся в обнимку с красотками, и я вообще останусь одна. Что тогда?
У меня ничего и никого в этом мире. Вятич и тот остался, когда я ушла, и вернуть не попробовал. Значит, не очень-то и нужна. Пока предлагают вернуться, надо возвращаться. А Батый… ну что Батый? Если остальным все равно, то и мне тоже.
Так горько мне еще никогда не было, даже слезы от горечи свернулись, не катились из глаз, а легли камешками на душе, возвышаясь этаким обелиском несбывшимся надеждам.
До самого вечера я старательно искала себе занятия, чтобы не сидеть и не думать. Мы со Салуней зачем-то выскребли и без того чистый пол, вымели все углы не только в доме, но и во дворе, вычистили хлев. Когда все, что только можно, было переделано, я принялась на дворе щипать лучину.
ebooksa