– Ага, муж сказал, тебя не будить.
Так… значит, муж и не будить?! Сейчас я ему покажу, как воевать с нечистью без меня. Против «мужа» я, к собственному изумлению, ничего не имела.
Оделась моментально, схватила со стола кусок хлеба и метнулась в сторону леса. Там действительно стояла почти толпа, причем круг был явно распечатан, и деревенские вошли в лес спокойно, хотя и с опаской. Мужики рыли ямы отдельно для останков своих и монголов.
Вятич стоял посреди лесной дороги, о чем-то беседуя со старостой. Тот кивал, соглашаясь.
– Ты почему без меня ушел?
– Спала так сладко, что жаль будить.
– Вятич…
Вот как его спросить про ночь? А если мне все приснилось, посмеется, да и вообще…
– Что?
Ну никаких намеков на ночные ласки. Приснилось, точно приснилось! Это уже плохо, потому что видеть даже полуэротические сны вредно. Значит, мне чего-то не хватает. Чего может не хватать здоровой нормальной женщине? Мужика! Внутри меня все возмутилось, нет, мне вовсе не мужика не хватало, я не могла бы представить рядом даже вон того красивого молодого парня, заглядывавшегося на меня, несмотря на стриженую голову. Я не вспоминала объятия Романа и уж тем более оставшегося в Москве двадцать первого века своего бойфренда Андрея. А вот Вятича представила.
Это что? Мне опасно находиться рядом с сотником, так можно и действительно попасть к нему в постель…
Он смотрел на меня, ожидая ответа на вопрос, и я спросила совсем не то, что хотела:
– А Вуга где?
– Пока в дальнем конце леса, потом, когда все уйдут, выйдет, ее и Никла надо отправить в Верхний Мир, они заслужили. Знаешь, если бы Вуга и Никл ценой своей гибели не заперли в этом лесу монголов с десятком русских воинов, деревни бы не было.
– А почему они-то погибли?
– Настя, справиться с сотней воинов можно только ценой собственной жизни, что наяву, что в потустороннем мире.
– Значит, она хорошая?
– В какой-то степени да. Вообще, не бывает чего-то только хорошего или только плохого.
Вятича позвали мужики, а я осталась соображать, но теперь уже не о том, обнимал он меня ночью или нет, а о том, почему он так легко использует словарный запас и, главное, сленг городского жителя моего века. Кто же ты, сотник Вятич? Или волхв Вятич?
– Кости закопали, хотя и не хотелось землицу-матушку этой поганью обижать.
ebooksa