— А то, что доколе очи твои, Господом даденные, при тебе будут, до той поры не прозреешь.
— И… как же?.. — пробормотал Васютин, медленно осознавая смысл сказанного.
— А чтобы прозреть… чтобы увидать, что истинно происходит округ тебя… — неуверенно начал Петр, испытующе глядя на него. И наконец-то сказал одним выдохом: — Надобно тебе, мил человек, очи свои умертвить.
Инстинктивно отшатнувшись, Васютин замер. Время опять потеряло для него свои привычные очертания, предоставив в его распоряжение секунды, способные вместить часы, недели и годы.
Логически он сразу же понял старика. И это понимание враз разрубило Кирилла, вдоль и пополам, как властный тяжелый топор рубит беззащитную одинокую щепку.
— Очи свои умертвить?! — недоуменно переспросила левая половина Васютина.
— Ну да… а что тут неясного? — ответила ей правая. — Ослепить себя надо, чтобы Женьку с Олей найти! Вот что… — недовольно пробурчала другая половина.
— Как ослепить??! — истерично взвизгнула левая часть расчлененного подполковника.
— А как ослепляют, а? Глаза выкалывают, вроде так…
— Выколоть себе глаза собственными руками??!! — в ужасе дернулась левая половина, будто пыталась броситься прочь от жуткого приговора.
— А как же еще? Вряд ли кто-нибудь поможет, — угрюмо сказала правая.
— Нет… Нет!!! Должен быть другой выход, другой!
— Нет другого… И ты это прекрасно знаешь! А если бы и был, то что? Искать его будем? Или Женьку с Олей спасать?
— Но… я же… я же не смогу! Просто не смогу, и все!
— Не сможешь — погубишь их. И что потом? На кассы? Чтобы там, на том свете, ненавидеть себя целую вечность, представляя, как они сгинули здесь? Чего молчишь, отвечай!
— Я не могу, нет!!! Только не это! — зашлась в истошном крике левая половина.
— Ну… Не сможешь ты — смогу я. А ты в сторонке постоишь… — уверенно прервала ее панику правая.
— Глаза выколоть всегда успеем, — дрожащим голосом произнесла левая. — Сначала обязательно надо поискать другие варианты. Это просто разумно! А вдруг этот старик заодно с Орном? И все это просто уловка? Откуда ты знаешь?
В ее вопросах бессильно трепыхалась надежда, словно ослабевшее пламя на конце догорающей лучины.
— Я не знаю, но это единственный шанс. Единственный! Других не будет, и ты это понимаешь не хуже меня! — одернула ее правая.