Призрак

22
18
20
22
24
26
28
30

— Конечно, дорогуша. — Я зажег зажигалку и поднес ложку к огню. — Это для тебя, Ирена.

— Для меня? Но я не думаю…

— Ради меня, сестричка. — Я поднял на нее глаза и улыбнулся. Улыбнулся той улыбкой, от которой она знала, что я знаю, что у нее нет противоядия. — Скучно летать одному, знаешь ли. Вроде как в одиночестве.

Порошок в ложке растаял и забулькал. У меня не было ваты, и я подумал, не процедить ли жидкость через отломанный сигаретный фильтр. Но раствор казался таким чистым. Он был белым и однородным. Поэтому я просто остудил его за пару секунд, а потом загнал прямо в шприц.

— Густо… — подал голос Олег.

— Надо нам поосторожнее, чтобы не было передоза, потому что здесь хватит на троих. Ты в числе приглашенных, друг мой. Но может быть, ты хочешь просто посмотреть?

Мне не надо было поднимать на него глаза. Я слишком хорошо его знал. С чистым сердцем, ослепленный любовью и в доспехах мужества, которое однажды заставило его сигануть с пятнадцатиметровой мачты в Осло-фьорд.

— Ладно, — сказал он и начал закатывать рукав рубашки. — Я с вами.

В тех же доспехах, благодаря которым он утонет, захлебнется, как крыса.

Я очнулся от стука в дверь. Казалось, в моей голове работают шахтеры, и мне было страшно сделать усилие и открыть один глаз. Утренний свет бил в щель между деревянными досками, приколоченными к окну и подоконнику. Ирена лежала на своем матраце, и я увидел ногу Олега в кроссовке «Пума Спид Кэт», торчащую между двумя гитарными усилителями. По звукам ударов в дверь я понял, что стоящий с другой стороны начал колотить в нее ногами.

Я поднялся и поплелся открывать, пытаясь вспомнить, предупреждали ли меня о репетиции или о том, что кто-нибудь приедет за оборудованием. Я распахнул дверь и по привычке приставил ногу к ее внутренней стороне. Это не помогло. От удара я спиной вперед влетел в комнату и повалился на ударную установку. Ну и грохот. Когда мне удалось отпихнуть стойки для тарелок и малый барабан, прямо перед своим носом я увидел лицо моего дорогого неродного брата Стейна.

Вычеркните слово «дорогого».

Он стал крупнее, но короткий чубчик десантника и черный, полный ненависти жесткий взгляд остались прежними. Я видел, что он открывает рот и что-то говорит, но в ушах у меня еще стоял звон тарелок. Когда он подошел ко мне, я автоматически прикрыл лицо руками. Но он прошел мимо, перешагнул через барабаны и двинулся к лежащей на матраце Ирене. Она очнулась со слабым криком, когда он схватил ее за руку и поставил на ноги.

Он крепко держал ее одной рукой, а второй запихивал какие-то вещи в ее рюкзак. Когда он потащил ее к двери, она перестала сопротивляться.

— Стейн… — начал было я.

Он остановился в дверном проеме и вопросительно посмотрел на меня, но мне больше нечего было сказать ему.

— Ты уже достаточно горя причинил этой семье, — произнес он.

Когда он поднял ногу и захлопнул ею за собой железную дверь, он напомнил мне хренова Брюса Ли. Воздух звенел. Олег поднял голову над усилителем и что-то сказал, но я снова оглох.

Я стоял спиной к камину и чувствовал, как от тепла покалывает спину. Огонь и старинная огромная настольная лампа были единственными источниками света в комнате. Старикан сидел в кожаном кресле и разглядывал мужика, которого мы привезли с собой на лимузине с Шиппер-гата. Он был все так же одет во всесезонную куртку. Андрей стоял позади мужика и снимал повязку с его глаз.

— Итак, — произнес старикан. — Значит, это вы поставляете товар, о котором я так много слышал.