Пистолет удивлял своей мощью. После каждого удара пули из него образовывали в двери отверстие, через которое можно было вставить палец. Проходя насквозь, они выбивали в стенах отверстия размером с кулак. И теперь, когда в двери и прилегающих к ней по обеим сторонам стенах насчитывалось уже не менее десятка таких отверстий, можно было бы увидеть то, что происходит внутри дома.
Можно было, если бы не пороховая гарь, гипс и известь, стоявшие в сенях, где лежали двое разведчиков, третьей стеной.
Где-то за домом, вдалеке, ухнули «калашниковы». Это, разобравшись, что друзья оказались под шквальным огнем, засвидетельствовали свое существование остальные члены группы. Но стреляли они не в дом, чтобы не зацепить своих, а простреливали подворье, в котором суетились, меняя позиции и вяло отстреливаясь, люди Вакуленко. Кто-то из разведчиков обошел строение и надворные постройки и начал стрелять под другим углом. Простая тактика. Теперь находящимся внутри дома стрелкам и защищающим двор «грузинам» придется разъединиться, чтобы держать оборону на два фронта.
Так оно и вышло. Пистолет, способный крошить стены, теперь стучал где-то в тыльной части здания, М-16 остались при входе.
Стольников в который раз восхитился, с какой мощью стреляет «кольт». Ему нравился этот пистолет, но брать его из арсенала Зубова, хоть он там и был, не стал. Тяжел, а в случае, когда закончатся патроны, пистолет придется просто выбросить. «Гюрза» легче, калибр меньше, поражающие способности такие же, запасные магазины легче. Он уже сбился со счету, считая выстрелы. Как этот лихач умудряется стрелять без перерыва, да еще успевает при этом перезаряжать оружие?
Вывод напрашивался сам собой, и ничего сверхъестественного в нем не было. В этом доме ждали гостей. Наготове было и оружие, и десятки магазинов, заранее снаряженных патронами.
Стольников не выстрелил еще ни разу. Ключников опустошил магазин своего автомата всего на четыре патрона.
Такой поворот событий Саша, конечно, предполагал, однако встретить столь откровенный натиск не рассчитывал. Он и боец находились в комичном, а точнее – трагичном положении. Решительно начав штурм дома, они оказались в заложниках у собственной уверенности. Их ждали.
– Вакуленко! – закричал Стольников в сторону пробоин на стене. – Хорош дурака валять! Сюда уже едет рота «Альфы»!..
Ответом ему была тройка выстрелов из того же «кольта».
– Дом скоро рухнет, Вакуленко! Это ведь ты из «кольта» долбишь?
Еще пара выстрелов.
Уже лучше. Значит, доходит, но не сразу. Постепенно.
– Я все знаю, Вакуленко! – сменил тактику Стольников.
Выстрел.
– Вакуленко, я лежу за стеной пристройки, а группа за домом! Вы нас даже не поцарапали! Как насчет поговорить? Да отзовись ты, черт побери! – Замолчав, майор с удовольствием сделал вывод, что дом затих.
Серо-белая пыль медленно оседала, свет из отверстий на стене стал освещать сени, словно в солнечный день в них были настежь распахнуты двери.
– Вот так-то лучше… – с уже известной всем хрипотцой пробормотал Стольников. – Я не желаю вам зла, но если вы не выйдете из дома без оружия, я вас уничтожу. Выбирайте!
Молчание за стеной стало раздражать. Складывалось впечатление, что обстреливали группу Стольникова не конкретные люди, засевшие в доме, а установленные ими в помещениях десятки самострелов. Но тишина казалась обманчивой.
Клац, клац! – послышалось в комнате.