— Мой государь, — Дженни сглотнула застрявший в горле комок, — вы не хотите идти или не можете?
— Не должен… Я дважды решал за тебя, я занимал твое место, теперь ты займешь мое. Это счастливый край, девочка, время здесь летит незаметно. Ты встретишь друзей, к тебе придет Джеральд, постарайся его узнать…
Узнать? Она узнает его с закрытыми глазами, сколько бы лет ни прошло и каким бы он ни стал!
— Вот и хорошо. — Эдмунд поцеловал ее в лоб. — Он тебя любит, он к тебе придет. Ну же, беги…
Она послушно побежала по усыпанной золотистыми иглами тропинке, но на повороте оглянулась — просто так, чтобы махнуть на прощание рукой. Сзади никого не было — ни короля, ни тропы. Только пронизанные неистовым светом янтарные стволы и какие-то невысокие кустики с блестящими острыми листочками.
Рядом шумело, выло, мелькало, но Джеральд видел только заострившееся личико, удивленно поднятые брови, светлую прядку, прилипшую к лицу… Матерь Божия, за что?!
— Милорд!
Кто-то звал его. Издалека, из другого мира, времени, Вселенной.
— Милорд, мы его поймали…
— Кого? — Де Райнор заставил себя узнать веснушчатого человека в новеньком шлеме с ястребом. — Дэвид? Кого поймали?.. Зачем?..
— Убийцу! — с отчаяньем выкрикнул капитан. — Мы поймали убийцу Девы…
Они его поймали, они его разорвут на куски, но что с того? Джеральд де Райнор коснулся еще теплой руки.
— Почему? — он сам не знал, о чем спрашивает и у кого. Почему она умерла, а он жив? Почему вокруг столько боли? Почему любовь приходит лишь для того, чтобы всадить в горло нож?
— Мой лорд, выпейте.
Он выпил, но вкуса не почувствовал, только понял — что-то крепкое. Чья-то рука услужливо убрала флягу. Перси?.. Что он тут делает? Ах да, ледгундцы… Эсташ ранен, им нужна помощь.
Джеральд поднялся без посторонней помощи. Убийцу держали двое — «ястреб» и кто-то из людей Лэнниона. На земле валялись зеленая куртка, черный пояс, нож с роговой рукоятью, лук, настоящий олбарийский лук. Лесничий? Пречистая Дева, что ему сделала Дженни?!
Пойманный молчал, разевая и закрывая рот, из которого вытекала струйка крови. Его следовало допросить, но Джеральд не мог разжать губ. Он бы взвыл в голос или схватил бы тварь за горло, но нельзя быть слабым, когда… Когда нужно сжать зубы, поднять людей и идти к побережью. Гномы разбиты, но остались ледгундцы, остались каррийцы, остались куиллендцы. Эдмунд велел остановить их у Деккерея. Эдмунд, Дженни… Матерь Божия, ну почему они, а не он?! Почему?
Джеральд смотрел мимо человека, одним выстрелом убившего двоих и целую страну, а перед глазами плыли и кружились искаженные горем лица, образуя два кольца, черное и красное…
— Он убил Деву, — взревел кто-то без имени и лица, — на костер его!..
— На костер!