– Ну, пароль, – раздражённо отмахнулся Рукавицын.
– Какой пароль? – спросил Самсон, поднимая ствол револьвера на уровень лба художника.
– Точка зрения, – ответил Рукавицын, по-детски улыбнувшись. – Константин Константинович был остроумнейшим человеком, упокой, господи, его душу. Шибболет – ТОЧКА ЗРЕНИЯ.
Самсон краем глаза заметил, как после этих слов начала наливаться тёплым медовым свечением и превращаться в толстую не то трубу, не то воронку надгробная плита Владычицы Ос – и нажал на спуск.
Марго он отыскал в кабинете покойного Терпильева, возле пылающего камина. Телеграфистка держала в одной руке чудом уцелевший помещичий бокал, полный самогона, в другой – погасшую сигарету и нетрезвым голосом распевала «Марсельезу» на басурманском языке.
Самсон подошёл к ней и спросил прямо, не виляя:
– Хочешь со мной в Париж? – и добавил нежно: – сучка.
– Г’азумеется, мой богаты’гь, – не задумываясь, ответила та. – С тобой – хоть к че’гту в пасть!
– Тогда пошли! – сказал Самсон и крепко взял её за руку.
Когда, брошенная на полосатую тигриную шкуру; осыпанная дождём из сотен бриллиантов; вдохнувшая ароматы, что струились из окна, выходящего на Булонский лес, Марго расстегнула перед Самсоном Сысоевым поясок (перетянувший её талию так, что казалось: вот она, Владычица Ос – не апокрифическая, взаправдашняя), – смертельная рана в сердце бывшего красногвардейца рассосалась навсегда.
– Пластырь наложен, течь ликвидирована, – мог бы высказаться по этому поводу красный матрос Матвей Лубянко. И напутственно прибавить: – Большому кораблю большое плавание.
Однако ему было не до того. Матвей Лубянко сидел за барским столом, заваленный по уши внезапно обнаруженными под садовой беседкой ценностями помещика Терпильева, содомита, богатея и чернокнижника, и составлял реестр находок. Работал он скрупулёзно и усердно, ведь записи предстояло передать самому товарищу Троцкому!
Задача была адова. На бессонную неделю минимум.
Фактор массы
Проклятый телефонный звонок фактически снял меня с бабы. Fuck-тически. Я в первый момент даже струхнул. Представилось мне, что звонок – дверной и означает: Инкин мужик нагрянул, капитан Сутормин. Дежурство по части, конечно, штука серьёзная. В ДОС, посмотреть, как там твоя благоверная почивает, просто так не сбежишь. Но кто его знает, вдруг любящее сердце сбой дало, погнало из дежурки вопреки Уставу. Именно так, с прописной, потому что Сутормин иначе мир не видит. Здесь Устав, здесь отсутствие Устава. Где он есть хорошо, где нет, нужно поскорее ввести.
Между прочим, сам я на сердечные толчки внимание обязательно обращаю, потому что знаю – спроста они не случаются. Однако, как я уже сказал, это был телефон. Мобила.
Моя.
Инка обвила меня ногами и руками, зашептала горячо, не бери, Кириллушка, плюнь, идут они все суходолом. Только трубу я всё-таки взял. Мало ли.
Оказалось, не мало.
Звонил как раз Сутормин. Но не для того, чтоб узнать, сладко ли меня его жёнушка ласкает и не нужно ли добавить жару нашим объятиям. Из табельного пистолетика, х-хэ. А для того чтоб скомандовать: тревога, старший лейтенант. Ноги в руки и дуй живо в расположение роты. Тебя тут ждут. И послышалось в его тоне что-то такое, что я не стал ворчать, не остался даже добить последний пистончик с кошкой ненасытной Инночкой, а живо взял ноги в руки и – дунул.
ebooksa