Андрей внимательно вгляделся в серьезное, каменное лицо Дрэйда.
«Как же так, — с недоумением подумал он, — как же так… А ведь для меня это игра. Опасная, но все равно игра. А этот человек погибнет наверняка».
— Как ты задержишь их, Дрэйд? Что ты сможешь сделать? — не удержался Андрей.
— Десантники не спешат, когда впереди смерть. Когда впереди смерть, они пробираются вперед медленно и осторожно, — ответил Дрэйд. — А вам это и надо. Я поставлю мины, ловушки, обозначу свое присутствие огнем, но не здесь, а в стороне. И буду уводить их вдоль гряды, но в другую сторону.
— А потом? Рано или поздно они сожмут челюсти, — тихо сказал Андрей.
— А по-другому никому не уйти. Для меня ночь будет горячая. А вот вам надо будет подготовиться к пытке холодом.
У Андрея в груди что-то сжалось, краска бросилась ему в лицо, уже и так порозовевшее от мороза. Он хотел было сказать что-то благодарное и проникновенное, но не смог ничего подобрать из своего не предназначенного для таких случаев словарного запаса. Он даже пытался вспомнить какие-нибудь фильмы или книги, ведь столько раз в этих фильмах и книгах отважные герои оставались, чтобы прикрыть отступление, и каждый раз командир наверняка говорил что-то важное и проникновенное. Но Андрей ничего не вспомнил. Может быть, нет таких слов. Может быть, когда дело касается смерти, слова перестают иметь значение.
Андрей попытался убедить себя, что Дрэйд спасает не только его, но и Ор-Краса, и остальных. Но в глубине души чувствовал, что полковник спасает только его, Командора. И скажи Андрей сейчас что-нибудь, хлопни по плечу — это будет подло, потому что он не был Командором, а Командор сделал бы не так. Неизвестно как, но не так.
Андрей громко и грубо окрикнул остальных:
— Берем самое необходимое и выступаем!
К полковнику подошел лишь Ор-Крас. Он что-то тихо сказал, и они обнялись. Дрэйд остался, а экипаж «Тени» во главе со Андреем выступил в путь, тоже обещавший быть нелегким. Через десяток шагов Андрей обернулся и посмотрел на Дрэйда, склонившегося над рюкзаком в свете зарниц. Рядом с ним лежал фонарь, и полковник аккуратно доставал и раскладывал перед собой гранаты и мины.
— Я сейчас догоню! — неожиданно крикнул Андрей и, жестом приказав идущему за ним Ор-Красу продолжать движение, быстрым шагом вернулся к полковнику.
— Я не Командор, — нахмурившись, объявил он недоуменно поднявшему голову Дрэйду. — Не надо оставаться, мне на верность никто не присягал. Думаю, как-нибудь отобьемся.
Дрэйд выпрямился и внимательно посмотрел в лицо Андрея прищуренными от холодного ветра глазами.
— А ведь я подозревал, еще когда со станции вернулись, да проклятый Кунс разубедил, — Дрэйд усмехнулся. — Что-то наш Командор странный, говорю, а он и отвечает, дескать, временно, скоро пройдет.
— Бери оружие, Дрэйд, и пойдем. Может, по пути и успею рассказать, что к чему, да как все это вышло.
— Иди, догоняй отряд. Не судьба мне узнать, кто ты. А если отход не прикрыть, идти бессмысленно — погибнут все. Да и неизвестно еще, у кого из нас больше шансов выжить, — Дрэйд усмехнулся. — Теперь получается, в военном деле я опытнее, чем любой из вас.
— Спасибо Дрэйд, — сказал Андрей. — Если помощь придет за нами, я позабочусь, чтобы она обязательно пришла и за тобой, — и он бросился догонять отряд.
8
С черно-багрового поднебесья, сплошь покрытого дымными разрывами, неслось разноголосое завывание. Время от времени где-то на разных воздушных этажах что-то вспыхивало и гулко били невидимые орудия, давя на перепонки. Камни под ногами упруго дрожали.