Новая особь

Членистоногое создание, постепенно удаляясь в северном направлении территории аттракционов, растворилось в ночной темноте. Голос кричащего Хьюберта постепенно затихал, а спустя еще несколько секунд и вовсе оборвался.

— Мы не будем с ним прощаться, — прошептал Батлер. — Сейчас нам всем вместе нужно пойти и отыскать этот чертов огнестрел. Затем придем обратно и либо спасем Хьюберта, либо отомстим за него!

Глава 14

Ранее Хьюберт уже бывал в окрестностях «ледового катка». Зимой катался с племянниками на идеально гладком ледовом полотне, а летом водил детишек поесть сладкой ваты и покататься на машинках с электродвигателями. Сейчас он не мог понять, куда паук тащит его, и на время погрузился в приятные воспоминания счастливых дней. Удивительно, но пока насекомое волокло его, то по асфальту, то по травянистой земле, чем не подвижнее вел себя мужчина, захваченный в плен, тем сильнее ослабевала хватка монстра.

«Покинул пределы «ледового катка», — подумал Хьюберт, морщась от слюней монстра, брызгающих из его пасти в процессе хриплого дыхания. — И куда мы теперь?!» Если ответ вскоре станет ему явный, то это произойдет только в том случае, останется ли он до этого времени жив. Как не странно, но Хьюберта уже не так сильно пугало это страшное, прожорливое существо. Куда страшнее было ожидание дальнейших последствий его нелицеприятного пребывания в смертоносной хватке монстра.

Хьюберт почувствовал, как паук, непостижимым образом, хорошо ориентирующийся в незнакомом месте, резко взял влево. Насекомое проходило только по неосвещенной территории тротуаров и дорог, а ноги человека, расслабленно волочащиеся по земле, не сопротивлялись попадающимся на пути: бордюрам, корням деревьев и низким сплетениям кустов.

Паук на время обосновался под одним из больших, пышных деревьев — у кромки дороги «Центр драйв». Если бы здесь можно было найти, хоть крохотный, участок с наименьшей освещенностью, насекомое не стало бы задерживаться на этом месте и доли секунды. Назло мутанту, вся дорога, проходящая через парк, по окраинам была щедро заставлена фонарными столбами и являлась самой светлой частью зеленого комплекса. Несмотря на неприятность, борьба насекомого все равно продолжалась, и, казалось бы, непреодолимый для мутанта-паука путь, в конечном счете, будет тоже пройден. Ведь насекомые столь живучие, что, например, если даже паука лишить своего крупного брюшка — головогрудь будет идти дальше.

В темном небе, сквозь полупрозрачные тучи, светила полная луна. За ночь она проделала уже большой путь и была недалеко от того самого места, на котором видимое пребывание, нам всем знакомого, извечного спутника земли, затмевается дневным светилом. Похоже, что паук тоже знал об этом и предчувствовал наступление скорого рассвета. Он, казалось, осознав что-то очень важное для себя, быстро перешел к решительным — разрушительным действиям.

Торчавшие из земли — через каждые несколько метров, железные, выкрашенные в темно-коричневый цвет столбики фонарей, выполняли в большей степени декоративную функцию и при всем желании не смогли бы составить конкуренцию своим, более крупным и прочным, городским, железобетонным собратьям.

Именно этим паук и воспользовался. Приблизившись на почтительное, но не очень близкое расстояние к одному из таких трехглавых фонарей, он принялся водить перед ним своими мерзкими конечностями, словно маг, пытающийся вызвать видение через «шар откровения».

Хьюберт, висевший в считанных сантиметрах от пасти монстра, сразу догадался, что паук прощупывает структуру материала ножки фонаря и пытается определить с какой силой нужно нанести удар и какие травмы он сам при этом может получить.

Возможно, он получил обнадеживающие при своих манипуляциях сведения, а может, просто у него не было другого выбора, но как бы там ни было, паук, отбросив к дереву, выплюнул Хьюберта. Тот, подумав, что свободен, попытался подняться на ноги, чтобы убежать, но выпущенная в следующее мгновение красная паутина, кроме неприятного сковывания, не причинила существенного вреда человеку.

С виду Хьюберт превратился в сетчатый мешок.

«Как авоська с продуктами в день зарплаты», — обидчиво подумал он про себя.

Пока монстр усердно, несколькими попытками, пытался приблизиться к фонарю на доступное для атаки расстояние, Хьюберт тем временем вынул из кожаного кармашка на ремне коллекционный, складной нож. Выждав момент, когда насекомое предпримет очередную попытку и запищит от неудачи, но скорее всего от боли, которую причиняет ему яркий свет, мужчина, нажав на кнопку, обнажил крупное лезвие.

Щелчок механизма показался абсолютно ничтожным по сравнению с агонистическими воплями красного, адского создания.

Резать паутину в скованном положении, в котором на данный момент пребывал Хьюберт, было довольно трудно. Особенно с той эмоциональной активностью, с которой он пытался выполнить эту работу. Опаска перед тем, что монстр сию секунду заметит его действия, заставляла двигаться все хаотичнее, и естественно сие сопровождалось оригинальным шумом. Паук мог в любую секунду осведомиться о происхождении подозрительного звука со стороны своей сетки с «продуктами», но, как ни странно, он этого не сделал даже тогда, когда Хьюберт практически полностью освободился.

Судьбой не было предписано спастись Хьюберту, по крайней мере, не в данное время. Только, он успел втиснуть вспомогательный, острый прибор на свое прежнее место, паук сокрушительным ударом перебил надвое изящную ножку трехглавого фонаря. На ближайшие пару метров — вокруг, временами искрящего, осветительного приспособления, воцарилась черная темнота, едва растворяемая — на своих границах — соседними лампами.

Сбросив с себя остатки путаных, красных сетей, Хьюберт, перед тем как бежать в обратном направлении — к площади с аттракционами, напоследок еще раз взглянул на притихшего, где-то за спиной, паука. Тот, ощупывая передними лапками электрические провода, нервно пофыркивал.

«Подходящее время тикать отсюда», — пронеслась в голове Хьюберта мысль, в одночасье покорившая его свободу выбора.