Он снова шевелится, и теперь я вижу рубец, который тянется через все его лицо. Мужчину били, и я могу догадаться за что. Мне хочется врезать самой себе, потому что прежде я посмеивалась над Ро, но не могу. Я лишь плотнее заматываю повязку на своем запястье и на своей тайне.
Одна серая точка цвета океанской воды.
Падре больше нет. Теперь об этом знает только Ро.
А может, именно поэтому симпы и пришли.
Но сейчас не время тревожиться об этом, потому что мужчина отвечает сам себе странным фальцетом, и я догадываюсь, что он передразнивает меня.
– Я знаю. Мне очень жаль, приятель.
Я таращусь на него, на пронзительные синие глаза, светящиеся на грязном лице. А он продолжает говорить:
– Не слишком похоже на какой-то план, а? Долбани по этому старому плекси, сбей с ног еще нескольких холуев.
Мужчина поднимается и встает рядом со мной, усмехаясь. Он выше меня ростом, хотя это мало о чем говорит. Я замечаю, что его тело под рваным тряпьем мускулистое и поджарое. Он куда больше похож на настоящего солдата, чем симпы.
– Я Фортис, – протягивает он руку.
Я снова толкаю дверь, но она заперта. Фортис оглядывает вагон и снова принимается говорить сам с собой. Он кивает, опять отвечая фальцетом на собственный вопрос:
– Рада познакомиться с тобой, Фортис. Я малышка из народа грассов. Уж извини, что тут прямо за дверью невесть что происходит. Я не хотела тебя будить. Или убивать. – Он присвистывает.
Я не перебиваю его и не смотрю на него. Я слишком занята: прислушиваюсь к выстрелам. И пытаюсь уловить Ро, ощутить его в путанице яростных эмоций вдоль всей Трассы. Ро ведь не какая-нибудь искра, он не такой, как все, – он настоящее ослепительное пламя. Но сегодня вокруг слишком много огней ярости, больше, чем обычно. Их жар обжигает меня.
Но он здесь. Я закрываю глаза. Он все еще в поезде. Он не ушел… Я не могу слышать его, но я чувствую его…
Отсевок Фортис, кем бы он ни был, подходит ближе ко мне.
Я замираю.
– Вот такие дела, Грасси. Насколько я понимаю, ты сделала что-то уж очень особенное, раз тебя погрузили в этот чудесный, первоклассный товарный вагон и везут по Трассе. – Он кивает в сторону двери. – Ты не такая, как другие отсевки в вагонах позади нас, те, которых везут на стройку. Ты нечто другое.
Теперь я понимаю, что еще ощущала, помимо Ро. Почему его гнев так силен, что выделяется из других пылающих красных нитей.
– Твой приятель Ро зря старается. Он не может в одиночку разрушить Трассу. Никто из грассов не может. Подходящих инструментов нет, так ведь? А я скажу тебе кое-что об этом местечке. Ты не можешь ворваться в него снаружи. Ты можешь только вырваться наружу изнутри. – Он распахивает потрепанное пальто, и я вижу внутри его массу всякого оружия, висящего в веревочных петлях. – Бум! – Он хлопает ладонью по пачке динамита и снова застегивает пальто, усмехаясь. – Старая школа. Ну а теперь попытаемся снова. Я Фортис.
– Кто ты такой? – наконец говорю я, и мой голос звучит хрипло и низко, совсем не так, как изображал его мужчина. – Я думала, ты из отсевков.