Сначала Олег нашел машину без специальной окраски, но с проблесковым маячком на крыше. Оба правых колеса авто оказались прострелены. Свою машину он нашел точно там, где оставил, но и она тоже лишилась двух колес. Очень предусмотрительно со стороны полицейского робота, очевидно, скрывшегося с места событий на каком-то ином транспорте. Олег решил переставить два колеса с чужой машины на свою — они, конечно, были не на таких красивых дисках, и может быть даже чуть меньшего размера, но выбирать не приходилось. Важно сделать все как можно быстрее. Вообще, с такой раной, он по идее не смог бы выполнить подобную работу, и лежал бы уже без сознания, а сейчас, почему-то, рана напоминала о себе только тем, что чесалась. Либо он неправильно оценил ее, основываясь на хлеставшей крови, а в действительности все оказалось не так страшно. Или все еще находился под действием шока.
Он не докрутил две гайки из пяти, когда увидел приближающийся к нему по проселочной дороге со стороны трассы броневик. По бокам от боевой машины передвигались роботы, с каждой стороны по одному, наружности намного более внушительной, чем полицейские, зеленого пятнистого цвета. Наверное, какой-то спецназовский или армейский вариант. Они заметили Олега чуть ли не раньше, чем он их, и сразу устремились прямо на него. Броневик же продолжал медленно передвигаться по дороге, отрезая Олегу путь к отступлению.
Думать, равно как и докручивать гайки, теперь стало некогда. Олег даже не снял машину с домкрата. Вместо этого, просто толкнув ее немного вперед, он влетел в салон, завелся, и сразу выжал педаль газа до самого предела, пока та не уперлась в пол. Машина рванулась, вдавливая водителя в мягкое, но упругое кресло, дверь захлопнулась уже потом, когда авто проехало первые несколько метров, оставляя глубокую колею резкого старта и вырывая изумрудную траву и угольно-черный дерн из нетронутого доселе человеческой техникой луга. Машина проломилась сквозь кусты и понеслась к озеру. Теперь, когда дорога на трассу оказалась перекрыта, Олег просто ехал по единственному возможному направлению — по поляне, не углубляясь в лес. Так он мог добраться до озера, а затем ехать вдоль реки. Куда — неизвестно, но вступать в открытый бой с броневиком, наверняка полным спецназовцев, совсем не хотелось. В таком бою у Олега, с его оружием, не имелось никаких шансов.
Машина ехала не очень быстро, но все равно быстрее броневика. Подвеска нещадно скрипела, то ли из-за кочек, то ли из-за разного диаметра колес, ее носило по полю из стороны в сторону, водитель, конвульсивными движениями руля, похоже не столько стабилизировал ситуацию, сколько вносил свой элемент хаотичности в траекторию движения, которую не удавалось просчитать для точного попадания ни роботам, ни электронике наведения броневика. И тогда командир переключил скорострельную пушку на ручное управление. Попадать в скачущую по полю машину чужака он от этого не начал, но сразу стало повеселее — трассы разрывов поднимали фонтаны земли то справа, то слева от авто беглеца, ребята из отряда азартно прильнули к окулярам наружного наблюдения, криками подбадривая командира.
Тем временем машина Олега выскочила прямо на берег озера. Справа оно уходило в лес, и крепкие стволы деревьев подступали прямо к воде, напрочь перегораживая ему возможность проехать. Зато слева из озера вытекала река, вдоль берегов которой оставалась полоска земли, кое-где покрытая песком. Река уходила в лес, и чем там закончится его дорога, Олег не знал, но других вариантов все равно не имелось. Сделав крутой вираж и потревожив землей из-под колес гладкую прозрачную пленку поверхности озера, машина должна была помчаться влево, вдоль реки. Но тут у нее отвалилось недокрученное колесо. Это и спасло его от прямого попадания — впереди по реке, метрах в ста, над берегом зависла черная винтокрылая летающая машина, очень устрашающего вида. Она заранее высадила на землю десант — четверых спецназовцев, тут же занявших удобные огневые позиции, и приготовилась вести огонь по машине землянина. Первые несколько крупнокалиберных пуль скорострельного автоматического пулемета должны были разворотить капот, а следующие изрешетить салон авто. Но появившаяся в перекрестье системы наведения машина после поворота не помчалась вперед, а перевернулась и улетела в реку. Однако пулемет успел выпустить в нее более двадцати пуль, уничтоживших двигатель, прошивших салон, и устроивших пожар. Несколько раз кувыркнувшаяся вдоль продольной оси машина замерла на боку, прямо над водой, спецназовцы рванулись к цели. И тут, ставшую неподвижной машину, настигла очередь автоматической пушки броневика. Взрыв ярко-алого пламени с черными клубами дыма, говорящий о прямом попадании в бензобак, на мгновение окутал машину целиком, разворотил салон, подбросил искореженные остатки вверх, и опустил объятый огнем металл в реку, метрах в двадцати от берега.
Олег не успел осознать происходящее — прямо впереди, над дорогой, завис вертолет, перекрывая ему возможность движения. Он хотел попытаться что-нибудь сделать, но машина, больше не слушаясь руля, кувыркнулась на бок. Сколько было кувырков он не уловил — раскрылись подушки безопасности, а поскольку Олег не пристегнулся, то удар водительской, припечатав его голову к подголовнику сиденья, лишил сознания. Почти сразу же все подушки, кроме одной боковой, спустили воздух, посеченные пулями из вертолета и осколками стекла. Последняя просто загорелась, а вместе с ней загорелся и Олег, от боли придя в сознание. Удивительно, но ни одна из пуль, изрешетивших салон, не попала в Олега, однако в тело его впились, казалось, тысячи осколков стекла и металла, оставляя множество микроран, каждая из которых причиняла боль и кровоточила. Но не это привело его в сознание, адская боль сгорающей и лопающейся кожи, горящее мясо, кровь, вступавшая во взаимодействие с огнем, тушащая его и испаряющаяся, заставили Олега закричать во всю мощь легких и голосовых связок. А потом машина взорвалась и упала в воду.
Тело Олега, выброшенное взрывом, погрузилось в спасительную прохладу. Вода затушила огонь, холод притупил боль, медленное течение поволокло его куда-то, согласно своим, понятным только реке, законам. Поразительно, но тело Олега обрело нулевую плавучесть, то есть не всплывало, но и не тонуло, а просто висело в этой потрясающе приятной для искалеченного организма жидкости на некой постоянной глубине или высоте — сейчас эти понятия не имели смысла — и двигалось вперед, по воле течения. А еще, почему-то, совсем не хотелось дышать. Олег все ждал, когда кислородное голодание заставит его организм, помимо воли разума, совершать бесполезные в его состоянии конвульсивные движения, стараясь пробиться к поверхности, где можно захватить израненными легкими глоток воздуха. Но этого не происходило, и он понял, что умер. А все это — всего лишь последние галлюцинаторные реакции отмирающего мозга. Тело же, точнее то, что от него осталось, лежит сейчас, поломанное и сгоревшее, под покореженными остатками когда-то роскошного автомобиля. Два слабых воспоминания человека и машины, когда-то совершенных форм. Остается только немного дождаться угасания этого неуемного мозга, и наступит заслуженный покой.
Метрах в трехстах от места взрыва путь реке преграждал холм. Делая крутой поворот, она уходила дальше, в лес, и так, совершая плавные изгибы, через несколько километров впадала в одну из самых больших рек планеты. Этот же, лесной разворот, густо зарос местным аналогом камыша, а дно и берег реки здесь покрывал мелкий золотистый песок, на который и выбросило тело, пролежавшее неподвижно, в неудобной, заставляющей думать об отсутствии у него признаков жизни, позе, около двух минут. Но потом тело сделало несколько глубоких вдохов, кожа его, ровная и гладкая, нежная, имела розовато-белый оттенок, несколько еще имевшихся и кровоточащих ран затянулись буквально на глазах. Тело встало, посмотрело в ту сторону, где возле воды стоял броневик, суетились вооруженные спецназовцы, и с невероятной для двуногого скоростью умчалось в лес.
Любопытное зрелище ускользнуло от взора всех ценирцев, занятых в это время попытками извлечь из реки покореженные остатки машины, вместе с телом землянина. Никто из них даже не мог предположить, что после того, что произошло с машиной на их глазах, землянин может уцелеть. Выбравшееся из воды существо засекли только всевидящие объективы спутника. Пропорции тела, в целом, напоминали землянина, однако температура объекта равнялась сначала 48 градусам Цельсия, а потом, видимо, когда существо прогрелось, то аж 54. Программа поиска землян четко ограничивала возможную температуру их тела диапазоном 34–42 градуса. А когда существо помчалось в лес со скоростью около пятидесяти километров в час, автоматика спутника пришла к однозначному выводу, что имеет дело с неким земноводным, и перестала отслеживать его дальнейшие перемещения.
Олег бежал как медведь. Нет, его учили искусству бесшумного передвижения по лесу, и у него имелась в этом деле некоторая практика, но сейчас, он не мог понять, что произошло. Почему трава, засохшие листья, хвоя, сухие ветки, производили в этом лесу такой невероятный шум, попадая ему под ноги. При этом он слышал совсем рядом голоса ценирцев, и даже различал отдельные реплики. Пришлось перейти на шаг, теперь он ставил ноги на землю плавно, аккуратно, и это немного помогло. Он все равно слышал свои шаги, но перестал опасаться, что их услышат преследователи.
Так он шел около получаса, голоса, шум вертолета, запахи пороха и гари, постепенно ослабевали и остались далеко позади. Лес кончился, стоя на опушке, он увидел следующий лесной массив на горизонте, то есть километрах в пяти, и чтобы попасть туда, ему необходимо преодолеть поле, покрытое только густой травой. Пять километров — это около двадцати минут бега, в течении которых он будет отлично виден сверху, и в случае атаки не сможет нигде укрыться. Но другого пути Олег не находил, поэтому, не раздумывая более, бросился вперед. Сначала он хотел бежать не особенно быстро, в среднем темпе, экономя силы. Но ноги как будто сами несли его вперед, все быстрее, в мышцах ощущалась невероятная сила, их переполняла энергия, которую совсем не надо было экономить. И еще поразительно легко думалось. Тело, едва прикрытое обгоревшими лохмотьями камуфляжа, с благодарностью принимало охлаждающий кожу ветер, и отдавало ему свой жар. Кстати, Олег заметил, что ему очень жарко, но списал это на последствия контакта с огнем. Хотя странно, что на коже совсем нет ожогов. Наверное, его очень вовремя выбросило взрывом из горящей машины в реку. И почему-то совсем не беспокоит рана в боку. Стоп… Олег даже остановился, осматривая и ощупывая бок. От бинта и пластыря, прикрывавших рану, не осталось ничего. От аккуратного круглого входного отверстия спереди и рваной раны сзади — тоже. То есть абсолютно ничего, ни следов крови, ни шрамов на коже. Даже сжимая руками место раны, придавливая тело, Олег не смог вызвать у себя боли. Не осознав до конца происходящего, Олег снова ускорился. А мозг продолжал работать.
Ну ладно бинт, пластырь, они могли просто сгореть в огне, но хотя бы шрам должен остаться. Да и если сгорели бинт и пластырь, то на коже тогда должны быть ожоги. Местные медицинские препараты, похоже, обладают просто какими-то волшебными свойствами. И тут, пока Олег размышлял, произошло еще одно чудо — поле закончилось, и он вбежал под кроны первых деревьев нового лесного массива. Олег готов был поклясться, что с момента, когда он выскочил в поле с той стороны леса, прошло не более пяти минут. Ну, хорошо, можно представить, что он задумался — тогда десять. Но уж никак не двадцать. А это означало, что ему пора подавать заявку на включение своей скромной персоны в олимпийскую сборную России по бегу. Еще один факт, как и неприятно высокая температура тела, требующий осмысления.
Олег родился еще в Советском Союзе, и почему-то сейчас ему вспомнился факт, когда-то сильно поразивший его молодой и любознательный ум. В последние годы Союза, на пике могущества науки, не достигнутом и сейчас, ученые много работали над проблемой бессмертия человека. Выяснилось, что если уменьшить температуру тела на два градуса, то срок жизни человека теоретически увеличится до двухсот лет. А если сделать нормальной температуру в 33 градуса — то уже до семисот! Исходя из этого, тело, прикасаясь к которому Олег ощущал сейчас неприятный жар, должно прожить всего несколько дней. Если, конечно, это не временные последствия действия медицинских препаратов. И тут он совершенно четко вспомнил, почему название антибиотика «Пантеон» показалось ему знакомым. Подсознание услужливо подкинуло фразу, сказанную как-то в разговоре Симвилой: «А наш лучший жаропонижающий и противовоспалительный антибиотик „Пантеон“, продающийся в любой аптеке без рецепта, сделает из вас супермена! Но ненадолго, потом, перенапрягшись, организм быстро умрет».
Какое-то время, по инерции, супермен, перейдя с бега на шаг, продолжал углубляться в лес. Потом, найдя упавшее высохшее дерево, присел на него. Больше не нужно было никуда спешить. Мозг, работавший необычайно четко, выдал эту мысль еще в процессе движения. Нет смысла возвращаться на Землю, если жить тебе осталось, в лучшем случае, несколько дней. Олег слышал, как под ним, в бревне, поедали древесину мелкие жуки. Слышал пение птиц, утихшее, когда в отдалении в воздухе пролетел вертолет, чувствовал кожей изменение направления ветра и его интенсивность, ощущал жизнь мелких насекомых, находящихся неподалеку, в траве. Теперь мозг даже мог услужливо выстроить перед ним модель всех его перемещений, включая плутание по городу, как теперь он мог понять далеко не оптимальное. Так что Олег смог бы легко найти резиденцию Янга и Симвилы и отомстить. Правда, стоило ли тратить на личную месть хотя бы часть из оставшихся ему часов жизни? Тем, более, что Олег не испытывал сейчас к Янгу или Симвиле какой-либо вражды. Зато сейчас, когда его мозг стал мыслить немного по-другому, более глобальными, что ли, категориями, появилась обида за все человечество. А вместе с ней возникла и цель, на которую не жалко употребить оставшееся время.
Как только Олег определился с целью, мозг тут же стал выстраивать систему ее достижения. Поразительно, не нужно было ничего обдумывать, тратить время, искать варианты. Оптимальные решения возникали сразу, мгновенно, и так же стремительно обрастали второстепенными мелочами и деталями. Теперь он знал, что ему нужен транспорт, но не простой, а чрезвычайно маневренный, чтобы в случае погони передвигаться на нем даже в лесу. Ему нужна одежда, которая не даст разглядеть в нем землянина, но и не будет сильно выделять его в толпе. Что-нибудь закрытое, солидное, вроде делового костюма. И темные очки. Но и тогда он сможет передвигаться по городу только в темноте. И ему даже не нужно оружие. Сила, от которой сейчас просто распухали мышцы, позволит на начальном этапе добиться всего необходимого голыми руками. Единственный фактор, вносивший диссонанс в его новый план, был бы ранее просто незамечен мозгом. Сейчас же мысль тревожно зудела, не находя решения даже в такой совершенной голове. Олег не имел ни малейшего понятия, как преследователи обнаружили его в прошлый раз.
Ну и ладно! Олег распрямился и резко, с места, перешел на быстрый бег. Теперь он супермен, а супермен должен быть безжалостным, непобедимым, сильным, быстрым. Набор качеств как-то сам собой сложился в подобие детской считалочки, которую удобно скороговоркой проговаривать на бегу. И Олег забубнил про себя, стараясь попадать в такт с движением ног:
Я должен быть самым сильным!
Я должен быть самым быстрым!
Я должен быть непобедимым!
Я в это верю свято!
ebooksa