Я обернулась и заметила другой холст. И сразу его узнала.
– Не может быть, неужели…
Димитрий подошел к сюрреалистическому изображению гигантского полярного медведя, нависшего над кормой корабля, что проплывал над зданием.
– Разумеется. Я забыл, что твоя мать была страстной поклонницей Криса Беренса.
– Это мягко сказано, – пробормотала я и подошла к картине. – Я знаю все, что он написал.
Димитрий провел ладонью по раме:
– Кроме этой работы. У нее нет названия, но ее называют…
– «Утраченный холст». Многие вообще не верят в его существование. – Я и сама поверить не могла, что стою перед загадочной работой Беренса.
– Что ж, они ошибаются. – Димитрий улыбнулся. – Знаешь, он написал это для нас.
– Вас?
– Иллюминатов. Крис Беренс возглавляет Орден Белого Медведя в Амстердаме. Он куратор, отвечает за сохранение и защиту произведений искусства иллюминатов. – Димитрий показал на деталь фрески. – И именно так нам досталась эта вещь. Надеюсь, когда ты больше узнаешь об иллюминатах, то поймешь, что мы не враги.
– Может быть, – кивнула я.
Он ткнул пальцем в книгу в серебряном переплете, которую я держала под мышкой:
– Хотела найти местечко, где можно почитать?
– Скорее, побыть одной, – пожала я плечами.
– Обычно мы не позволяем никому сюда входить, но могу сделать исключение. – Он погладил Бира по голове. – Пожалуй, оставлю тебя с ним.
– Я не имела в виду…
– Я не обиделся, – успокоил Димитрий. – Я тоже пришел сюда, чтобы уединиться. – Он бросил взгляд на потолок. – И посмотреть на звезды.
Димитрий ушел, а я нашла кресло подальше от мумии, и Бир свернулся у моих ног. Я уже перелистывала дневник Фэйт этим утром, но мне не хватило времени вчитаться внимательно. Вдруг я пропустила нечто, что помогло бы Джареду. Я перечитала первые страницы.
И похолодела от слов Анарели: «Грехи человека превосходят грехи демонов в аду… Среди вас нет невинных».