Неопознанная

Я подумала о том же.

На стенах висело множество холстов с изображением апокалиптических сцен: земля лопается, открывает глубокие щели, а из щелей тянутся руки, парень в клетке, и на его спине нарисован странный символ, людей в железных ошейниках волокут по улицам. Картины будто выскочили из «Ада» Данте или из картины Иеронима Босха, что изображала тот же ад.

Также здесь висели в ряд пугающие портреты духов – с бледной кожей и злобными глазами, и еще более тревожные картины с изображениями фигур с плоскими черными глазами без зрачков. Фэйт вышла из кухни, и ее взгляд нервно заметался между нами и картинами.

Я подошла к большому холсту. На нем за прутьями клетки корчилась от боли некая фигура. От тела поднимался дым.

– Ты рисуешь? Я тоже.

Фэйт посмотрела на картину, но тут же отвела взгляд, словно не могла вынести этого зрелища.

– Надеюсь, твои работы ничуть не похожи на мои.

Прист остановился перед картиной, на которой было изображено подобие ада.

– Ты ведь кое-что из этого видела, да?

– По большей части это ночные кошмары. – Моя тетя подошла к холсту и потянула его, налегая всем весом.

Холст сдвинулся, открыл спрятанную за ним книжную полку.

– А остальные? – спросила я.

– То, чего тебе никогда не пожелаю увидеть. – Фэйт сбрасывала с полки книги по две-три зараз, пока не нашла, что искала: бронзовую дверную ручку, скрытую за стеллажом.

Фэйт повернула ручку, и стеллаж отодвинулся, как дверь.

Кладовая за ним оказалась забита от пола до потолка вещами, похожими на запасы на случай катастроф.

– Твоя тетка, без сомнения, сумасшедшая, – прошептала Элль.

Фэйт уже сбрасывала на пол клейкую ленту для герметизации помещений, веревки, батарейки и боеприпасы. Расчистив несколько футов, она потянула огромный джутовый мешок.

– Нужна помощь? – Лукас шагнул к Фэйт, и Бир зарычал. Лукас отступил назад, вскинув руки. – Успокойся, Цербер!

Моя тетка щелкнула пальцами, и доберман не спеша вышел в коридор и отправился на пост перед входной дверью. Фэйт разорвала бечевку, связывавшую горловину мешка, и на пол посыпалась каменная соль. Фэйт взяла пластиковый кувшин для молока с обрезанным верхом, воспользовалась им как ковшом, после чего промчалась вдоль окон и дверей, рассыпая соль, хотя ее там и так уже было достаточно.

– Мне очень жаль твою маму. Но тебе не следовало приходить сюда.