А потом Нед отыскал выключатель, и верхний холл осветился. Все были здесь, все было в порядке, но ужас, охвативший Джолин, никуда не делся. Он стал даже сильнее, когда они подходили к двери спальни, если такое вообще было возможно. Джолин вспомнила громкий звук, который они тогда услышали снизу, – когда тело Анны Мэй упало на пол. Она с абсолютной ясностью вспомнила, что пожилая женщина была не только избита – ее лицо превратилось в кровавое месиво, – но и безжалостно изрезана. Сквозь глубокие порезы на ногах были видны белые кости.
– Мне кажется, что я не закрывал эту дверь, – заметил Нед, и по его голосу Джолин поняла, что он тоже испуган.
Полицейский распахнул дверь спальни.
Они остановились в дверях, и лучи их фонарей отразились от черноты. Вся внутренность комнаты была покрыта плесенью. Невозможно было определить, поглощает ли грибок комнату или меняет ее интерьер, но теперь он не был лишь легкой тенью на стенах. Толстый слой, напоминающий звериный мех, покрывал все пространство: пол, потолок, мебель, – сглаживая различия и приводя все к общему знаменателю. Внутри комната была больше похожа на пещеру, чем на спальню.
Нет. Не на пещеру. В ней не было произвольной естественности, которой должна была обладать пещера. Вместо этого измененные стены выглядели как части каких-то механизмов, и Джолин подумала, что это больше похоже на бойлерную или…
Или на кабину паровоза.
Даже агенты ФБР были, казалось, ошарашены видом спальни.
– А где лежало тело? – спросил Салдана. Начальник полиции показал, но никто из них не попытался войти в комнату.
Джолин оттащила Скайлара назад в холл, подальше от двери. Где-то в доме раздался чуть слышный смех. Он был приглушен, и его с трудом можно было услышать, не говоря уж о том, чтобы определить источник. И хотя это был глубокий мужской баритон, в самой его интонации было что-то неуловимо женское, и от этого противопоставления по спине Джолин побежали мурашки.
– Ой! – воскликнул Скайлар.
– Прости, – сказала она, ослабляя руку.
– А где нашли вашего сына? – спросил Салдана. – Я хочу видеть этот подвал.
Они спустились по ступенькам, и по дороге никто из них не упомянул о черной комнате, которую они только что оставили. Джолин почувствовала, что боится еще больше. Та небольшая уверенность, которую ей сообщало присутствие ФБР, улетучилась. Салдана и его люди мало что могли узнать из поверхностного осмотра комнаты, и они, естественно, ничего этим не достигли. А это значило, что перед лицом этого ужаса агенты ощущали себя ничуть не лучше, чем она сама.
И тем не менее, все спустились в подвал, хотя Джолин со Скайларом отказались отходить от ступенек на тот случай, если им придется бежать.
Люк в полу был тоже закрыт. Нед опять удивился этому, заметив, что он был последним человеком, который здесь находился, и что вчера днем он оставил его открытым.
– Это что, здесь? – спросил Салдана, показывая на крышку. – Внизу? – Сейчас его голос звучал не так громко, как раньше, как будто он отдавал должное этому месту.
Джолин кивнула, не решаясь заговорить.
– Других входов и выходов нет?
– Нет, – ответил Нед. – Я сам проверял.
Он уже собирался поднять люк, когда снизу сквозь толстое дерево послышалось какое-то царапание, а потом раздался звук дерева, бьющего по дереву.