– Ты хочешь ткнуть её носом в ужас реального времени?
– Её саму и её людей. Каждую секунду их погони за мной они стареют, а те, кого они оставили спящими, остаются неизменными…
– Отлично!
Тоби засмеялся.
– Воображение выкидывает странные штуки. Особенно, когда остаёшься лицом к лицу с пустотой, – он набрал в легкие воздуха и крикнул в ночь: – Правда?!
Крик не вернулся эхом. Темнота и тишина поглотили его и остались прежними.
– Не делай так больше! – буркнула Корва и села, уставившись на огонь.
Тоби сел рядом и спросил, глядя, как она теребит свой голографический медальон:
– Кстати, что это такое?
Корва посмотрела на спутника, как на полного глупца.
– Шутишь? Ты играешь в сложнейшую, головоломную игру с армией сестры, и даже не знаешь, что все эти люди думают о времени?
– Я знаю, что они боятся его. Иначе зачем бежать всё дальше в будущее?
– Ладно. Я расскажу, – тяжело вздохнула Корва. – Есть два взгляда на время. На его суть. Первый: дуб в жёлуде. Знаешь, что это такое?
Он напрягся, пытаясь вспомнить основные постулаты религии, придуманной Эвайной.
– Всё предопределено и развивается по заранее подготовленному плану?
– Более того. Согласно этому взгляду, момент творения во Вселенной был всего один: Большой взрыв. Всё дальнейшее – результат случившегося в первую секунду. Мотор Вселенной завели до начала времени, и теперь он просто отрабатывает своё. Твоя сестра взяла эту идею и поставила в центре тебя. Примерно так. – Корва сделала ужасно серьёзное лицо: – Тоби, ты – Большой взрыв синхромира.
– Отлично. Ещё один титул к списку.
– По легенде, тебе всё это явилось в откровении. Я имею в виду способ обмануть время и стать вечным, хотя жизнь отдельного человека очень коротка. Ты построил нечто вроде вечного города, Олимпа, который пребудет вне зависимости от того, что случится на Земле или на других быстрых мирах. И установил, что в синхромир нельзя привносить новое. Ни усовершенствований. Ни революций. Никаких изменений вообще.
– Работа Кенани, – согласился он. – Не допускать изменений.
– Ничего нового. И ничего в перспективе. Другими словами, надеяться не на что.