Он пересек коридор, но перед тем, как открыть дверь, заглянул в помещение через стекло, чтобы сориентироваться в обстановке. Войдя и закрыв дверь, он побежал. Крис держал пистолет наготове. В конце концов, он понятия не имел, куда убежали Карен и раненый пришелец.
– Ляшанс?
– Погиб, – ответил чей-то голос. Крис не сразу понял, что с ним говорит Касьянова. Голос ее, непривычно слабый, звучал неузнаваемо. – А Рипли…
– Что с ней?
– Плохо дело. Потеряла много крови.
– А что со Снеддон? Снеддон? Ты слышишь меня? – в ответ командир услышал, как кто-то отключил ото всех свое устройство связи. Теперь с Карен не поспорить.
– Хуп, я тоже ранена, – казалось, доктор плачет.
– Насколько тяжело?
– Прилично, – она застонала, выдохнула. – Но я могу идти.
– Куда Снеддон побежала за тварью?
– Вверх по лестнице.
– Уводит подальше от нас, в глубь станции, – пробормотал Крис. – Так, я буду у вас через две минуты. Сделай для Рипли все, что в твоих силах, а я отнесу ее в изолятор.
Касьянова промолчала.
– Ты слышишь меня?
– Что с баком? – спросила она.
– Все почти готово.
– Тогда мы можем улетать.
Ее не за что было винить. Совсем не за что. Но Крис не собирался бросать еще живых товарищей, не попробовав их спасти.
– Ерунду говоришь, Касьянова. Ты ведь медик. Вот и лечи.
И он помчался вперед. Огибал углы, даже не останавливаясь, чтобы прислушаться или посмотреть, что ждет его за поворотом. Открывал и захлопывал за собой двери, а пистолет свисал с плеча, и Хуп слышал, как внутри оружия плещется кислота. Он думал о храброй Снеддон, о том, как она пожертвовала собой, гоня монстра в глубь «Марион». Может, она сумеет догнать и прикончить тварь. А возможно, озлобленная болью тварь развернется как следует и ничего не оставит от Карен. Так или иначе, Снеддон подарила им шанс на спасение.