Ошеломленная потерей Фиелла, придерживаясь за стены, вышла из комнаты и плотно притворила дверь.
Валя недоверчиво посмотрела на тело Преподобной Матери, потом на Доротею. Она, казалось, оцепенела от страшной потери.
А Доротея теперь знала все. Она вобрала в себя грандиозный объем знаний Ракеллы, ее мечты, ее амбиции, ее сложные планы. Несмотря на ужас, оттого что обнаружила компьютеры, Доротея нехотя поклялась уважать последнюю волю бабушки и сосредоточить усилия на том, чтобы представление Ракеллы о будущем человечества осуществилось. Сейчас она понимала очень много! Доротея теперь обладала силой и знаниями – всем необходимым, чтобы сделать Орден сестер могучим и великим, каким он должен быть, – единым и всесильным.
Но если они с Валей должны быть товарищами, партнерами, Преподобными Матерями, несущими равную ответственность, почему Ракелла передала всю свою жизнь и все свои воспоминания только Доротее? Чтобы быть равными, они с Валей должны обладать одинаковыми возможностями, силами и знаниями.
Возможно, Преподобная Мать что-то почувствовала… возможно, сестра Валя была не вполне достойна доверия?
Пошатнувшись, Доротея погрузилась в новые знания, пытаясь расшифровать мыслительные процессы древней женщины, но сведений было чрезвычайно много, и, чтобы в них разобраться и оценить, ей потребуется немало времени. Может быть, во время долгого обратного полета на Салусу Секундус – она собиралась обо всем доложить сестрам – она разберется.
Ее размышлениям помешало смятение, внезапно возникшее в Другой Памяти. Голоса предков звучали нестройно и шумно. Проснувшиеся голоса ее предков – среди них голос самой Ракеллы – что-то кричали. Предупреждали!
Доротея увидела, что Валя стоит у постели мертвой Преподобной Матери и смотрит на нее очень странно.
Валя пыталась смириться с тем, о чем только что объявила Преподобная Мать. После стольких ожиданий, после стольких стараний проявить себя она должна разделить власть с женщиной, едва не уничтожившей школу на Россаке?
Вздор. Вдобавок перед смертью Ракелла как-то очень странно обняла Доротею. Это вовсе не равенство. Валя не верит этой сестре-предательнице, какими бы любезностями они ни обменивались. Доротея – зло.
Отшатнувшаяся от кровати Доротея казалась ошеломленной. Через закрытую дверь Валя слышала, как в коридоре плачет Фиелла.
Действовать следовало быстро. У Вали были цели и решимость их достичь. Но исполнить свои желания она могла только как
Доротея отвела взгляд от мертвой Преподобной Матери, глубоко вздохнула.
– Теперь будущее Ордена сестер зависит от нас.
– Ошибаешься. Только от
Валя оценила Доротею, ее реакции, рефлексы… слабости и предсказуемые способы сопротивления. Доротея была исключительно сильной личностью, а еще – узнающей правду Преподобной Матерью. Отточив свой Голос, превратив его в нацеленное оружие, Валя, вложив в него всю силу, какую смогла призвать, произнесла:
–
Доротея застыла. Валя знала, что ей придется труднее, чем когда она парализовала мастера Пласидо на Гиназе или когда приказывала сестрам на Россаке. Глаза Доротеи раскрылись чуть шире, и несколько мгновений ей не удавалось даже пальцем шевельнуть. Сестра-предательница могла лишь с удивлением и ужасом смотреть, как Валя спокойно достает из складок одеяния нож, и тот поднимается, зажатый в ее руке, как гадюка, готовая ужалить. Она сказала:
–
Как марионетка, Доротея взяла нож, обхватила пальцами рукоять. Она никогда еще не сталкивалась с таким нападением и не умела от него защититься.