Птолемей был рад обсудить такую возможность.
– Всему свое время, дорогой друг. Я тренировал многих неудавшихся навигаторов, но их мозг приспосабливается легче, чем ваш. Я не хочу вас торопить.
– Я взбудоражен, и меня это тревожит, – сказал Ноффе. – Не ждите слишком долго.
Птолемей печально вздохнул и хотел пошутить, но зажмурился, чтобы скрыть жгучие слезы боли, спрятать их от новых высокоразрешающих зрительных датчиков Ноффе.
– У вас будет сколько угодно времени, – сумел наконец выговорить он. – Некоторые титаны жили тысячи лет.
– Вы должны присоединиться ко мне, – сказал Ноффе. – Человечество не должно лишиться ваших озарений… а я не хочу потерять друга.
Птолемей думал о том же, даже мечтал, но не хотел поддаваться искушению. Еще до того как повредить легкие, он часто с завистью смотрел на новых ходячих кимеков, поражаясь силе их механических рук и их защитным системам, которые позволяли им выжить во враждебной среде… и противостоять сотням орущих варваров.
– Я думал об этом, Ноффе… и не раз.
Для начала Птолемей установил бак с мозгом Ноффе в одном из меньших устаревших ходячих. Администратор радовался возможности снова двигаться и осторожно проверял свои механические ноги; по мере того как он обретал все большую силу и устойчивость, его уверенность в себе росла.
Тем временем модифицированного ходячего самого Птолемея отремонтировали, проверили системы жизнеобеспечения и укрепили корпус, чтобы не допустить возможных протечек или поломок. Птолемей передвигался, защищенный этим корпусом, в полной безопасности. И хотя он все еще волновался, потому что едва не погиб из-за простейшей механической неисправности, упустить такую возможность он не хотел.
Птолемей сопровождал Ноффе в прогулках по деналийской пересеченной местности. Он и раньше передвигался в управляемом вручную ходячем, ему легко было идти на механических ногах, но и Ноффе быстро ознакомился с системами. Его мозг был связан с механизмами ходьбы, он привык к новому ритму и легко передвигался по земле.
– Своими глазами-сенсорами я вижу все до самого горизонта даже сквозь туман, – передавал Ноффе. Он продвигался быстро, цепляясь когтями за крутой склон скалы, поросший незнакомыми лишайниками. Его искусственный голос был полон радости. – Я могу переключаться на разные части спектра, находить прозрачные зоны и вижу то, чего никогда раньше не видел! А мой слух! После небольшой подстройки я слышу за километр, как падает камень. Кажется, я слышу… – повернув оптическую башенку на запад, он добавил: – Что-то за теми холмами… да, это ветер свистит в камнях.
Работая с приборами управления своего устаревшего ходячего, Птолемей с грохотом шел раскачивающейся походкой, но скоро отстал.
– Похоже на танец, друг мой, – сказал Ноффе. – Я стал теперь таким подвижным! И раньше я никогда не мог так быстро бегать и так высоко прыгать.
Птолемеем завладел новый приступ кашля, и он выключил передатчик, не желая, чтобы Ноффе слышал его через интерком. Ему нужно было закончить столько дел, воплотить в жизнь столько идей, столько сделать для директора Венпорта.
– Свобода, сила и бессмертие, – говорил между тем Ноффе. – Надо хранить эту процедуру в тайне, или все человечество захочет стать кимеками.
Новые титаны с мозгом навигаторов шагали поблизости, выполняя упражнения для своих усовершенствованных механических тел, почти готовые к бою. Птолемею очень хотелось участвовать в предстоящих битвах, но для рукопашной он всегда был чересчур робок и чрезмерно волновался. Он вспомнил, каким бессильным чувствовал себя, как поразился, когда Анари Айдахо мечом изрубила искусственные ноги, которые он подарил Манфорду Торондо, как из-за своей слабости не мог остановить сожжение доктора Эльчана.
Получив тело титана, Птолемей сможет сражаться с варварами и по-прежнему мыслить на самом высоком уровне, проводить передовые исследования. Его больше не будут терзать сводящий с ума кашель и безумная боль. Он перестанет быть слабым во всех смыслах этого слова.
Снова включив передатчик, Птолемей обдумал свои слова, потом сказал:
– Вы меня убедили. У меня нет возражений – теперь я знаю, что это возможно.