– Честолюбие уравновешивается инстинктом самосохранения, – сказал Питер. – Честолюбие влечет за собой немалый риск. Но никогда не ведет к неизбежной гибели.
– Если только ты не полный дурак.
– Дураков сегодня в этом парке нет, – заметил Питер. – Если не считать шпионов, которые залегли под водой и дышат через соломинку, подслушивая наш разговор.
– Лучшее, на что способны эстонцы, – усмехнулся Влад.
– Рад, что русские не утратили своего чувства юмора.
– Каждый знает пару десятков эстонских анекдотов.
– И про кого же эстонцы рассказывают анекдоты? – спросил Питер.
– Про эстонцев, естественно. Просто они не понимают, что это анекдоты.
Рассмеявшись, они вышли из парка и направились назад: Питер – к своему автомобилю с водителем, Влад – на поезд до Санкт-Петербурга.
Некоторые выпускники Боевой школы приехали в Рибейран-Прету, чтобы выслушать предложение Питера. С другими он связался через общих друзей. С членами джиша Эндера встречался лично: с Карном Карби – в Австралии, Динком Микером и Чокнутым Томом – в Англии, Шеном – в Токио, Мухой Моло – в Маниле. А с Мочилой – в окружении совета индейцев кечуа в руинах Мачу-Пикчу, его неофициальной штаб-квартире, где он неустанно трудился над обустройством жизни коренных жителей Южной Америки.
Никто из них не принял предложения Питера. Но все выслушали и запомнили.
Тем временем партизанская война в Индии становилась все более кровавой. Из Китая выводили все больше персидских и пакистанских войск. Наконец настал день, когда никто уже не окружал голодающую китайскую армию в провинции Сычуань и Хань Цзы привел ее в действие.
Турки отошли в провинцию Синьцзян. Индонезийцы погрузились на корабли и отступили на Тайвань. Арабы присоединились к оккупации Индии. Китай освободился от иностранных захватчиков без единого выстрела со стороны императора.
Сразу же вернулись американцы, европейцы и латиноамериканцы, которые начали торговать с Китаем, помогая ему восстановиться после бессмысленных завоевательных войн, пока мусульманские народы продолжали истощать оружие, богатства и человеческие ресурсы в становившемся все более жестоким противостоянии за власть над Индией.
Тем временем в сети появилась новая пара авторов политических статей.
Один представлялся именем Линкольн и говорил о необходимости положить конец кровопролитию и угнетению, а также обеспечить права и свободы всех обществ, предоставив честному и законопослушному мировому правительству исключительный контроль над любыми вооружениями.
Другой называл себя Мартелл по имени Карла Мартелла, или Карла Молота, остановившего продвижение мусульман в Европу у Пуатье. Мартелл постоянно подчеркивал серьезную опасность, которой угрожало миру существование халифата. Мусульмане, составлявшие теперь в некоторых европейских странах более трети населения, рано или поздно осмелели бы, захватили власть и вынудили всю Европу жить по жестоким мусульманским законам.
Некоторые комментаторы находили у двух новых авторов сходство с Локком и Демосфеном, которые в свое время также устраивали подобные дуэли, с точно таким же разделением на подобающие государственным деятелям поиски путей к миру и предупреждения о военной угрозе. Как тогда оказалось, под этими именами писали Питер и Валентина Виггин. На вопрос о Линкольне Питер ответил только однажды: «Есть несколько способов объединить мир. Рад, что я не единственный, кто надеется, что этого можно добиться путем либеральной демократии, а не захватнического деспотизма».
И только однажды Питер дал комментарий по поводу Мартелла: «Вряд ли делу мира во всем мире может помочь нагнетание страха и ненависти, ведущее к погромам и геноциду».
Оба ответа лишь добавили убедительности обоим авторам.
ebooksa