Тень Великана. Бегство теней (сборник)

22
18
20
22
24
26
28
30

– Ого, – проговорил Питер. – Я думал, вы прибавили в весе.

– У нас, ребят из Боевой школы, – сказал Алай, – всегда есть план.

– Значит, пробиваться с боем вы не собираетесь?

– Мы собираемся войти как ни в чем не бывало, – объяснил Алай, – с работающими камерами. План простой, но действенный. Этот Толстый Канат всегда обожал съемку.

– Судя по моим источникам, он тщеславный и жестокий человек, – сказал Питер. – И неглупый.

– Посмотрим, – бросил Алай.

– Думаю, у тебя все получится.

– Я тоже так думаю.

– А потом, – добавил Питер, – надеюсь, ты сумеешь что-нибудь сделать с тем, на что жалуется Вирломи.

– Именно потому я не мог ждать более подходящего момента. Я должен отмыть ислам от этого кровавого пятна.

– Уверен, с таким халифом, как ты, Свободный Народ Земли вполне сможет сосуществовать с объединенным исламом, – сказал Питер.

– И я уверен, – согласился Алай, – хотя не могу сказать этого вслух.

– Но мне нужна страховка на случай, если ты умрешь, – продолжал Питер. – Сегодня или когда-нибудь в будущем. Мне нужно точно знать, что мне не придется иметь дело с халифом, с которым я не смог бы сосуществовать.

Питер протянул Алаю несколько листов бумаги. Это оказался сценарий. Халиф начал читать.

– Если ты умрешь естественной смертью и передашь трон тому, кого выберешь сам, мне это не понадобится. Но если тебя убьют, похитят, отправят в изгнание или еще каким-либо образом насильно свергнут, то мне без этого не обойтись.

– А что, если убьют или насильно свергнут тебя? – спросил Алай. – Что тогда случится с этим видео – если предположить, что я произнесу все это на камеру?

– Постарайся убедить своих последователей, чтобы они не считали, будто исламу пойдет на пользу мое убийство, – сказал Питер, – а о прочем позаботятся мои солдаты и врачи.

– Иначе говоря, мне просто придется рискнуть.

– Успокойся. Видео может пригодиться, только если у тебя не будет возможности от него отречься. А если я умру, для моего недостойного преемника оно не будет иметь никакой ценности.

– Верно, – кивнул Алай.