Играя с судьбой

— Благодарю за содействие.

Я улыбнулась ему на прощание, жестом призывая к молчанию. Ни к чему слова — ничего они не могут исправить. Ими не отмотать время назад, не исправить наделанных нами ошибок. Если бы когда-то я обратила внимание на тихое его «прощай» прозвучавшее вместо привычного «до скорой встречи». Если бы он мог предположить, что я вернусь, несмотря ни на что. Мы сами потеряли свой шанс. Мы. Виноваты. Оба.

Выйдя из кабинета, я закрыла за собой дверь. Заметив сочувственный взгляд Дона шагнула к нему и прислонилась щекой к груди, как когда-то к груди Доэла, и почувствовала, как сын осторожно прикоснулся к макушке, гладя меня по голове, словно я — маленькая, словно это я — ребенок.

Мгновение слабости. Миг. И большего позволить себе нельзя.

— Ну что, полетели на остров к Рони, — прошептала, отступая. — Давай-давай. Некогда распускать нюни.

И снова флаер вознес нас в поднебесье, и солнце било в спину, а море и редкие острова были лишь слегка прикрыты дымкой облаков.

В стремительном движении над морем почти не чувствуешь скорости, сколько ни лети — везде одинаковая синь и золотой чешуей горящие на воде отблески солнца. Лишь иногда мелькнут островки. Но с высоты не понять — на самом деле это остров, или высунувшиеся из воды клыками рифы. Да и не хочется гадать.

Больше всего хотелось закрыть глаза и провалиться во тьму без сновидений. Чтобы через несколько часов вскочить, свеженькой, бодрой, обновленной. Чтобы не было противной сосущей пустоты в груди.

Вспомнилось, как Арвид говорил о странном препарате, способном заставить забыть прошлого себя. Подумалось — мне бы сюда сейчас его, принять и — успокоиться, заполнить беспамятством пустоту, да вот беда — не верится мне в то, что оно поможет. Такую пустоту можно излечить только кинжальным ударом.

Прикусив губу, я провела пальцем по стеклу.

— Дон, — проговорила, пытаясь отвлечься, — почему Аторис так невзлюбил Хэлдара?

Сын ответил не сразу, и поначалу подумалось, что он просто не расслышал моего вопроса. Я уже было хотела задать его снова, как Дон неожиданно заговорил:

— Я успел забыть, что тебя не было с нами во время бунта, и ты не знаешь, что знает на Рэне каждая собака. Ордо гарантировал координатору жизнь и возможность добраться до Лиги, если его сторонники перестанут оказывать сопротивление. Ситуация для властей была безнадежная, и они приняли это предложение.

— Координатор до Лиги не долетел, случись это, я бы знала.

— Да, корабль не долетел, — подтвердил Дон. — Во время разгона взорвались маршевые двигатели. И по какой-то случайности траектория потерявшего возможность отвернуть корабля проходила сквозь солнце. Они погибли все: команда, координатор и несколько тысяч его сторонников. А знаешь, что это был за корабль? «Арстрию». Ордо отдавал его как знак чистых намерений. Ты же знаешь, как он относился к команде… А кроме Рони никто бы не смог точно рассчитать точки минирования. Считалось, что «Арстрию» безопасен и неуязвим.

«Арстрию». Последний корабль, на котором летал Ордо. Суперлайнер. Красавец. Чудо. Невыразимо прекрасная в своей функциональности махина. Единственный лайнер сверхтяжелого класса, который мог производить посадку на поверхность планеты: другие, подобные ему, швартовались исключительно у орбитальных пересадочных станций. Да и «Арстрию» считанное число раз производил посадку на грунт — слишком сложен считался маневр, и не было в нем насущной необходимости. Вот зрелищность — была.

Аторис получил лайнер под командование через два года после смерти сына. Странное это было назначение, если подумать: за капитаном тянулась хвостом слава сумасшедшего, никто не снял с него взысканий за гибель исследовательского судна, расследование было закрыто, но не завершено, и вдруг — назначение! Как признание опыта и заслуг.

А отношение самого Ордо к этому было двояким: злость вперемешку с радостью, гордость, отравленная презрением. Летавшему там, где никто еще не бывал, тесны коридоры накатанных трасс. Перевод из отряда исследователей в пассажирский флот всегда считался значительным понижением. И даже получение уникального в своем роде корабля не могло полностью подсластить эту пилюлю.

Иногда Ордо шутил, что у него и корабля схожая судьба. Ведь и «Арстрию» изначально строился не как пассажирский лайнер. Заказ на постройку дало ведомство Стратегов. Говорили, конструктора за голову хватались, получив список требований к кораблю, чьей миссией было исследование ядра Галактики. Но внезапно перед монтажом приборов и оборудования программа была свернута. А корабль, чтобы не «пропадал», переоборудован. Помнится, к принятию этого идиотского решения была причастна Локита и ее фракция. Удивительно, что в Сенате никто не стал вязаться с тем, что переоборудование встало в треть стоимости исследовательской программы. Но даже Элейдж, от которого не ускользнул этот факт, не стал спорить, а махнул рукой, отчего-то решив не связываться.

Как бы ни было, к кораблю Ордо привязался, а с командой сроднился. И наверняка не было такой силы, которая заставила бы его простить Рони.