Играя с судьбой

— А вы даже не сказали мне, что хотите увидеть Элейджа. Просили помочь продать камень…

— Тогда я думал, что таким образом не потащу вас за собой на самое дно. Очевидно было, что вы попытаетесь найти покупателя в своем ведомстве, среди Стратегов, а там, так или иначе, до Элейджа я доберусь. Да, мне было важно поговорить с ним. Передать, что Совет Гильдий готов принять предложение, которое он сделал пятьдесят лет назад, если, конечно, оно еще имеет силу. Вот так, мадам.

Она заинтересованно посмотрела в мою сторону.

— Предложение?

— Стать союзниками, объединить усилия, чтобы выжить. Сражаться бок о бок против общего врага.

— Какого врага? — Она старалась казаться спокойной, но голос ее выдал. — Надеюсь, вы можете доказать, то что сейчас мне сказали?

Я кивнул.

— А еще я должен вам передать послание от вашего Шефа. Поручение. Раз уж вы и так впутались в эту историю.

Щеки горели огнем. Мерзавец! Подонок! Мразь! Мало, что использовал ее сам, ты, тварь, и другому не мешаешь ее использовать! И оправданий этому нет. Есть только надежда, что с открытыми глазами ей удастся пройти по краю и не сорваться.

Она встала, подошла почти вплотную.

— Почему вы сразу не сказали о послании Элейджа?

— Потому что он объяснил, что если вы будете знать обо всем «сразу»: о заинтересованности Стратегов в нашем с Ордо договоре, то вам будет намного труднее… прижиться. Вы плохо врете, а подозрения, что вы до сих пор работаете на разведку, ни Элейджу, ни нам не нужны. Да и вам, собственно, тоже.

Даже взгляд ее словно стал мягче, а я вздохнул. Я бы на ее месте разорвал этого сукина сына — Элейджа — в клочья. А она ему… доверяет? Понимает ли, что тот бросает ее в огонь? Понимает ли, с чем придется столкнуться?

Нет. Наверняка, нет. Пешек используют вслепую. Ареттар тоже не мог помыслить, чем может обернуться его краткий гастрольный тур по чужому миру. Не знал, что это не так просто — прибыть на Раст-эн-Хейм, передать предложение Элейджа, получить ответ и убраться восвояси. И что ждать ответа пришлось бы до старости… до тех пор, пока власть в Совете Гильдий не сменится. Наверняка он понимал, что нельзя танцуя с завязанными глазами на краю пропасти не сорваться на дно. Не знал лишь того что пропасть — вот она, рядом….

Гипотетическая вероятность найти в торговцах союзников стоила жизни послу.

Лигийцы! Словно малые дети в своем мире, где принято уважать права ближнего… Чистенькие, ухоженные, свободные.

Я потянулся к бутылке, вновь приложился к горлышку, стараясь не обращать внимания на недовольство Фориэ тем, что пью. Тянул мгновения до того, как придется отдать ей носитель и окончательно объясниться. Прежде чем продолжать разговор, мне нужно было растопить кусок льда, что возник в животе.

Я пил, а голова, против ожиданий была светлой. И в глаза бросалось так много деталей: рисунок кружева на ее воротнике — черные ирисы, биение пульса в жилке на шее, тонкие пальцы с коротко подстриженными ногтями… волосы, собранные в узел на затылке. Вытянуть бы шпильки, уткнуться лицом в их черный шелк, дышать, ею одною дышать… Идиот ее муж. Осел, идиот и бестолочь! Разве можно сравнить ее с молоденькой куклой? Разве можно променять… было бы на кого! Второй такой нет на свете.

Я поставил бутыль на стол сам, не дожидаясь вновь ее гневной отповеди.

— Мадам, пожалуйста, пройдемте со мной в кабинет.