— Конечно, мы гуляем не более двадцати минут, а с утра у тебя есть шанс поспать подольше. Хочешь, вообще отменим тебе занятия и работу?
— Э-э… пожалуй, нет. Изменять ход вещей, ради проказ?
— Вообще-то, мы занимаемся познанием.
— В чем оно заключается? Пока что мы прыгали по крышам, летали, и заставили бросить пить какого-то бедолагу. Ты извини Сана, но это больше напоминает хулиганские проделки.
— Ну вот, познание уже в том, что оно может быть веселым и легким времяпрепровождением. А кроме этого, мы расширяем тебе кругозор, показывая, что реальность податливая штука. А сколько мы законов физики уже нарушили — не счесть.
Саша, пренебрежительно прервал ее:
— А если серьезно, что мы забыли на месте Большой Африканской Трагедии?
Сана обвела задумчивым взглядом окрестности и вздохнула:
— Просто… Ты напомнил мне о кое-чем, и мне есть, что показать тебе здесь. Пойдем.
Они дошли до леса, и вступили в благословенную тень, двинувшись по какой-то заросшей дороге. В зарослях угадывались развалившиеся от времени тростниковые лачуги и какое-то каменное здание, видимо, в более славные времена бывшее местной администрацией. Может быть, куда-то сюда и упала та химическая бомба, превратившая все вокруг в запустение, откуда исчезли все: и люди, и звери, и птицы.
— Здесь всегда играли дети, — пробормотала Сана.
Он никогда не видел ее такой… Без обычной безмятежной улыбочки, задумчивой, отстраненной, даже грустной. Грустная Сана — казалось это просто невозможно для девушки, которая может по ее же словам «почти все».
— Я всегда говорила им не играть на дороге, но, конечно, они не слушали. Смешно и глупо, я беспокоилась, что их переедет машина, но здесь редко ездили, да и всякий водитель замызганного джипа привык, что в этих краях надо поглядывать на дорогу, потому что яма, камень или дикий зверь дело нередкое. А им суждено было умереть не от этого, и всем в один день, как бы я их не оберегала.
— Ты тогда не умела видеть будущее?
— Это сложно объяснить. Что значит тогда? Времени нет, Саша. Я и сейчас нахожусь в этом «тогда». Я здесь и я там, и я по-прежнему Сана, можно ли сказать, что я чего-то умею или не умею там, если я умею это здесь? Просто там, та часть меня, которая хотела учиться и учить, там я не хотела летать, телепортироваться, и менять реальность одним движения пальца, вот и все. Это было не нужно для той жизни. Но не хотела, не значит, не умела, правда ведь, Саша?
— Ох, могла бы просто ответить да или нет.
— Я не хотела видеть будущее, и не видела, но… все равно я всегда предчувствовала, что придет конец, и придет неожиданно. Но… Играла в игру до конца. Я любила этих детей, оберегала и боялась, что на кого-то из них упадет ветка, хоть и знала подсознательно, что не ветка их убьет.
— Так ты здесь учила детей в шестидесятых? Об этой жизни ты упомянула, когда рассказывала мне о… той моей жизни.
— Да, Саша, когда ты был стриптизершей-героинщицей, я была здесь.
— Могла бы снова не проговаривать это…
ebooksa