Сердце дракона. Том 18. Часть 2

Аглен пытался убить своих сыновей.

— Калеона тоже используют, — прошептал Артеус. — Он ведь неплохой парень, просто… просто сильно зависит от отца. Ему всегда хотелось его одобрения и уважения. С мамой у них тяжелые отношения и…

— О ваших семейных проблемах я послушаю позже, — перебил Хаджар.

Прикрыв ненадолго глаза, Хаджар сделал шаг вперед и, раскрутив клинок, с силой вонзил его в землю. От удара по почве разошлись трещины. Кони заржали, в вышине захлопали птицы. Лес внезапно пропитался мистериями меча столь высокого уровня, что, казалось — коснись травинки или листка и тебя рассечет на тысячи маленьких кусочков.

— Для тех, кто не знает, — прогремел голос Хаджара. — Меня зовут Хаджар Дархан, Ветер северных Долин, и каждый, кто останется в этом круге через двадцать секунд — будет для меня врагом.

Хаджар обвел взглядом присутствующих и, скрестив руки на груди, попросту уселся рядом с клинком. Он слишком устал и слишком торопился, чтобы тратить свое время на возню жадных ублюдков, решивших, что если у них есть пара звонких монет, то они могут вершить судьбы мира.

Глава 1616

Глава 1616

Воины переглядывались друг с другом и во взгляде каждого, без исключения, отражались нерешительность, смешанная со страхом и сомнением. И в этом их нельзя было винить. Даже не знай они историй о Безумном Генерале и его странствий, одного взгляда на сидящего на земле воина было достаточно, чтобы опытный воин оценил потенциал угрозы.

И потенциал этот оказался таков, что большинство из тех, на ком сейчас маячил герб Лецкетов, предпочли бы сейчас стоять лицом к лицу с диким монстром, нежели с человеком в волшебных одеждах.

— Ха! — вдруг раздался первый смешок, а затем последовал почти истеричный смех. — Ха-ха-ха! Ты действительно безумен, Хаджар Дархан.

Аглен Лецкет согнулся в седле и засмеялся каким-то болезненным смехом. Если раньше Хаджар только подозревал, что в голове главы Лецкетов творилось что-то неладное, то сейчас полностью убедился в своих догадках. Деньги ли, безграничная власть на своих территориях или тяжесть пути развития — что угодно из этого могло стать той отправной точкой, после которой Аглен Лецкет стал тем, кем он есть.

Безумцем.

Самым настоящим.

— Пять, — спокойно произнес Хаджар.

— Эти воины, — торговец обвел рукой стоявших в импровизированном круге вояк. — все, как один, дали клятву клану Лецкет, что будут сражаться за него до последней капли крови!

— Четыре, — продолжил Хаджар.

— Я надеялся, что в тебе, помимо звериной сути, осталось хоть немного человечного, Хаджар, — сверкнул глазами Аглен. — но вижу, что ты так же глуп, как и все остальные. Вместо поиска выгоды, вместо того, что взять то, что тебе подают едва ли не даром, ты выбираешь… что? Честь? Совесть? Этот пресловутый путь воина?

— Три.

Аглен продолжил смеяться. В этот момент он чем-то напомнил Нарнира, с поправкой на то, что не родился от союза одного из древнейших монстров Безымянного Мира и смертной женщины.