Сердце дракона. Том 18. Часть 2

Как успел заметить Хаджар — рана, нанесенная зверем, повредила не только физическое тело девы, но еще и энергетическое.

— Это будет бойня, — покачала головой Летея. — большинство из них если и сражались с монстрами, то в отрядах, а не один на один.

И такова была суровая реальность Чужих Земель. Из-за того, что здесь обитали по-настоящему жуткие и сильные твари, охотиться на них в одиночку было просто самоубийством. Так что адепты, для таких мероприятий, собирали порой действительно крупные отряды.

Слова Летеи, в итоге, оказались пророческими.

Секунданты не успевали уносить с арены израненные тела. Кричащие, извивающиеся, стонущие. Кто без рук, кто с отгрызенными кусками плоти, оплавленные в кислоте, почти утонувшие в воду, обожжённые, обращенные в камень. Но чаще — искусанные и изрезанные.

Градоначальник неуверенно посмотрел на миледи в сиреневых одеждах, но та взирала на происходящее без тени эмоции. И, что удивило… неприятно удивило, точно такие же эмоции, вернее — их полное отсутствие, отобразились и во взгляде Шакха.

Оба представителя секты Сумеречных Тайн плевать хотели на те зверства, что творились под их, в прямом смысле — ногами.

И только когда испытание прошел каждый из претендентов; только когда на арене, где песок настолько сильно смешался с кровью, что стал походить на кровавую кашу; только когда перед ложей встали двадцать адептов — только тогда миледи едва заметно зааплодировала.

Шакх остался сидеть неподвижно.

— Приветствую вас, победители второго тура, — голос градоначальника едва не дрогнул. Зрители больше не кричали. Тишина застыла над ареной, которая только недавно являлась эпицентром праздника, а теперь… теперь же она скорее походила на траурное заседание. — Позвольте поздравить вас с тем, что только вы, из семи сотен претендентов, смогли добраться до финального тура. Уже одно только это достижение делает вам славу и честь! А теперь, позвольте, я представлю вам третий тур нашего состязания!

Глава 1631

Глава 1631

Как и предполагал Хаджар, третий тур выглядел весьма и весьма тривиально. Простое дуэльное соревнование на выбывание. Те самые десять подиумов, на которых адепты только что бились с разнообразными монстрами, отмыли и очистили от крови и ошметков плоти, после чего, проведя нехитрую жеребьевку, вызвали десять пар на состязание.

С очередным взмахом руки градоначальника, над часами зависла турнирная сетка. Хаджар, внимательно ознакомившись со списком имен, пришел к не самому радужному выводу — жеребьевка не была честной.

Кто бы не выстроил сетку, одно из имен в ней — юноши в широких одеждах и с двумя длинными копьями (обоерукий копейщик это что-то абсолютно новое), было выставлено так, чтобы вплоть до самого финала он не столкнулся с представителями крупных семей. А таких тут, на восемнадцать человек плюс один орк и эльф (вторая эльфийка выбыла, не справившись с Кислотным ЖабоХряком), набралось порядка девяти — ровно половина.

Оно и не удивительно. Все же именно крупные семье обладали теми возможностями, которые требовалось для того, чтобы не только родить, но и вырастить и обучить могучего адепта. И тот факт, что среди таких молодцев затесалось девять самородков — ясно давало понять, что слава Чужих Земель, как пика смертного региона Безымянного Мира нисколько не преувеличена.

— Позвольте сообщить вам правила финального тура, — продолжил градоначальник. — Все поединки проводятся по правилам дуэлей мира боевых искусств — до сдачи или до смерти, но, поскольку сегодня у нас с вами праздник в честь Короля и Слуги, я прошу вас, по возможности, не доводить до смертельных исходов.

Кто-то из адептов кивнул в знак согласия, другие проигнорировали сказанное. Хаджар не сомневался, что если на кону будет стоят — нарушить просьбу градоначальника и поступление в секту Сумеречных Тайн, то адепты не задумываюсь оборвут жизнь незнакомца.

— Это лично от меня, — чуть печально вздохнул чиновник, видя, что его слова не достигли сердец слушателей. — Теперь правила, установленные нашими достопочтенными гостями. Их озвучит достопочтенный ученик секты — адепт Пустынный Мираж.

Шакх поднялся на ноги и произнес холодным, чужим для памяти Хадажра, тоном.