Дюна: Дом Харконненов,

Высоко подняв голову и расправив плечи, Абульурд вошел в Зал Речей Ландсраада, пройдя под коралловой аркой, больше похожей на гигантский выгнутый дугой мост, перекинутый над пропастью между двумя исполинскими горами. Абульурд прибыл на Кайтэйн три дня назад и первым делом направился к имперскому писцу, который должен был вписать его дело в повестку дня очередного заседания. Однако Абульурд отказался дать взятку, на которую намекал чиновник, и в результате тот нашел маленькое окно в самом конце сессии.

Абульурду пришлось ждать. Он настолько ненавидел бюрократическую коррупцию, процветавшую при дворе Шаддама, что предпочитал терпеть неудобства, но не кланяться чиновным ничтожествам. Он не любил длинных путешествий и с удовольствием проводил все свое время дома, занимаясь делами и играя вечерами в настольные игры с женой и домочадцами. Но положение обязывало делать многие вещи, которые не доставляли Абульурду никакой радости.

Возможно, сегодня свершится событие, которое изменит к лучшему всю его жизнь.

В Зале Речей шло заседание, на котором присутствовали представители Великих и Малых Домов, директора ОСПЧТ и другие важные чиновники, не имевшие аристократических титулов. Дела империи надо было решать каждый день.

Абульурд надеялся, что его появление не привлечет большого внимания. Он не предупредил о своем решении сводного брата и знал, что барон сильно расстроится, узнав о таком обороте дел, но Абульурд продолжал идти с гордо поднятой головой, являя собой уверенность и твердость, хотя самому себе он признавался в том, что никогда в жизни не испытывал такого волнения. Владимиру придется принять этот факт.

Тем более что у барона были свои обязательства и свои проблемы. Здоровье его за последние годы сильно пошатнулось, он набрал такой вес, что мог теперь передвигаться только с помощью специальных подвесок. Абульурд не знал, как барон справлялся с делами, невзирая на болезнь; он вообще мало знал о мотивах действий своего сводного брата.

Абульурд тихо занял свое место, просмотрел повестку дня и понял, что заседание уже длится на час дольше запланированного времени. Впрочем, ничего иного Абульурд и не ждал. Итак, он выпрямился на пластоновом кресле и ждал, слушая скучные прения по поводу каких-то резолюций и мелких поправок к законам и не делая попыток притворяться, что суть этих прений интересна или понятна ему.

В высокие окна лились потоки света, воздух согревался многочисленными радиаторами, вмонтированными в стены, но обстановка казалась совершенно бездушной и какой-то стерильной. Абульурда нестерпимо потянуло домой. Когда председательствующий назвал наконец его имя, Абульурд встал и направился к трибуне. Колени его подгибались, но он изо всех сил старался это скрыть.

За высоким столом президиума восседали члены Совета, одетые в строгие серые мантии. Оглянувшись через плечо, Абульурд заметил, что места, которые должны были занимать официальные представители Дома Харконненов, были пусты. Никто не потрудился присутствовать на заседании, посвященном всяким мелким делам, даже посол Гьеди Первой, Кало Уиллс. Никто даже не подумал известить Уиллса, что на сегодняшнем заседании будет рассматриваться вопрос, представляющий интерес для Дома Харконненов.

Отлично.

Абульурд содрогнулся, вспомнив, как он выступал перед скоплением народа – то были его граждане, его подданные, восстанавливавшие Бифрост Эйри после страшной катастрофы; вспомнил Абульурд и тот ужас, который объял его прежде, чем он успел произнести первые слова. И вот сейчас Абульурд, набрав в легкие побольше воздуха, приготовился обратиться к Председателю, тощему человеку в формальном парике с косичкой и впалыми глазами. Абульурд никак не мог вспомнить, из какого Дома происходит Председатель.

Однако Абульурда опередил герольд, который трескучим голосом назвал имя выступающего и перечислил все его титулы. Абульурд даже не предполагал, что за его именем может следовать так много слов, поскольку считал себя весьма незначительной персоной в иерархии феодальной системы. Но звучало все это весьма внушительно.

Никто из сонных членов президиума не проявил никакого интереса к перечислению громких титулов. Аристократы не спеша перебирали бумаги, лежавшие перед ними на обширном столе.

– Ваша честь, – начал Абульурд, – господа, я явился сюда сделать официальное заявление и обратиться к вам с просьбой. Я заполнил соответствующие документы, дающие мне право требовать подтверждения моего титула правителя подобласти Раббан-Ланкивейль. Я добросовестно трудился на этом посту, но никогда не оформлял на свою службу официальных документов.

Абульурд с возрастающей страстностью начал излагать свои доводы и обоснования, но председательствующий жестом остановил его излияния.

– Вы правильно оформили все документы, необходимые для проведения слушаний, и они были распространены среди присутствующих членов президиума. – Он порылся в разложенных пред ним бумагах. – Я вижу, что император тоже получил свою копию.

– Это верно, – произнес Абульурд, прекрасно зная, что копия, предназначенная для его дражайшего сводного брата, была направлена самой малой скоростью – почтовым лайнером Гильдии. Конечно, это была хитрость, но хитрость вынужденная.

Председатель взял в руку лист пергамента.

– Согласно этому документу вы были отстранены от управления Арракисом бароном Владимиром Харконненом.

– Без возражений с моей стороны, ваша честь. И мой сводный брат не возражает против моего сегодняшнего заявления.