Важным грузом оказались шесть ящиков, таких же серых, как те два цилиндра в носовом торпедном, но эти были чуть меньше и тяжелее. Ящики распихали за электромоторами, а капитан счёл необходимым ещё раз предупредить об их ценности и о своём запрете к ним прикасаться. Из соображений скрытности следовало бы перекачивать топливо в подводном положении, но, во-первых, соответствующий шланг «коровы» оказался неисправен, а во-вторых, для сокращения процедуры мы всё принимали параллельно — и воду, и продовольствие, и торпеды, и соляр. Устали чертовски.
Утро выдалось тихое, океан был спокойным. В то же время ощущалось какое-то напряжение, будто эта тишина вот-вот лопнет, взорвётся тысячей тонн тротила.
И точно. Сразу после того, как Змей поблагодарил капитана «дойной коровы», откуда-то с запада появилась летающая лодка «каталина». Она выскочила из лёгкого тумана на совсем небольшой высоте, мы оказались перед ней, как на ладони. «Тунис» не предупредил — наверно, «каталина» обнаружила нас визуально безо всякого радара. Обе лодки ринулись под воду. И тут одно из двух: либо наш экипаж лучше отработан в смысле быстроты погружения, либо лётчики сразу выбрали пузатую U-474. Да и вообще — нам нужно всего двадцать пять секунд, чтобы нырнуть, а им вдвое больше. Мы уже полным ходом проваливались на глубину, как услышали два мощных взрыва; я привстал и заглянул к акустику. Йозеф сдвинул наушники на шею и проговорил в трубу, потрясённый:
— Она тонет… она тонет, герр капитан!..
Страшно думать об этом. Они только что разговаривали с нами во время перегрузки, шутили, работа у них спорилась… а теперь искорёженный корпус U-474 стал их общей стальной могилой в пучине океана. И об их судьбе не узнают… Почему? Да потому что не от кого! В отличие от нас, они погибли на самом деле. Мы слышали жуткий утробный треск, когда океан своей мощью раздавил её корпус... А мы... а нас тут вообще нет, мы в квадрате AL 4575.
Капитан ведёт лодку к неведомой базе. А у меня всё не выходит из головы U-474. У неё ведь даже торпедных аппаратов не было, простой грузовой корабль… Все молчат, словно разом онемели. Отводят друг от друга глаза, в которых стоит один и тот же вопрос: «Как же так?»
Змей вызвал к себе в «каюту»:
— Гейнц, я только что говорил с Кёлером. Он попросил, чтобы вы не включали музыку.
У Вернера Кёлера сегодня день рождения, но после того, что случи-
лось...
Сегодня в полдень подошли к острову. Издалека он выглядит как весёлый пятачок зелени в синем океане под ярким южным солнцем (правда, пятачок весьма внушительный), а из этого пятачка растут холмы. Вблизи же на нём не видно никаких построек — вообще никаких следов людей.
Перед этим Змей битых полчаса стоял у меня над душой, а я всё пытался связаться с базой. Позывной базы — «Кассандра». Рискуя быть запеленгованным, «Золотой лев» целый час вызывал эту «Кассандру» шифром и открытым текстом на четырёх оговорённых частотах и в двух диапазонах, но тщетно. База молчала. Может, янки уже захватили её? Тогда почему с берега не стреляют?
Мы дрейфовали в паре миль от острова, капитан внимательно осматривал берег в бинокль. Погода была великолепной, дул лёгкий тёплый ветерок. Змей вполголоса выругался, велел лечь на дно (глубина – тридцать два метра) и объявил по лодке обед.
Вид острова привнёс в экипаж заметные признаки ослабления дисциплины. Близость райского уголка земли зажгла страстное желание поскорее его достичь. За обедом пошли разговоры про валяние на песке и купание в лазурных волнах, про бананы и знойных островитянок. Действительно, почти месячное сидение в вонючей стальной трубе (да простит меня наша «Золотая рыбка»!) сожрало у нас, пропахших маслом, соляром и собственным потом, последнее терпение. Стук ложек прерывали нервные смешки и подковырки на грани дозволенного. Просто всем очень хотелось на берег, где можно хотя бы помыться, и каждый инстинктивно обвинял во всех этих трудностях и неудобствах кого угодно, только не себя самого. Все злые, но пока всё же находят силы улыбаться. Кажется, это ненадолго. Именины обер-машиниста Пфайффера только распалили желание людей поскорее оказаться на берегу.
После обеда ко мне зашёл Вернер, а потом и Герхард. Я писал дневник, уже ни от кого не таясь — после того, как о нём узнал капитан.
— Что нового? – спросил я у него.
— Змей решил подождать темноты, а ночью обойти остров в позиционном положении. Может, где-то увидим огни. Он не все свои идеи озвучивает.
Наверное, это мои последние донесения. AL 4482. Шестьдесят семь миль прямо на зюйд — квадрат AL 7100…
ebooksa