Он помотал головой на незаданный вопрос Морриса. Кивнул на дверь, растопырив пальцы и начав их сгибать. На «пять», когда Моррис рывком открыл дверь, Дуайт вышел в последнее утро умирающего Форт-Кросса. Вышел, чтобы с первого шага начать борьбу за жизнь.
Огрызок грохнул первым стволом, отбрасывая назад существо, недавно бывшее зеленщиком Сандерсом. Тот отлетел, потеряв часть головы, но продолжал размахивать зажатым в руках секатором и уронив на землю гулко ударившуюся голову соседской девчонки. Дженни вроде бы.
Второй выстрел сложил пополам старика Чейни. Вернее, того, что не так давно было стариком Чейни. Скрюченное нечто с морщинистой дубленой кожей и торчащими кривыми зубами неожиданно прытко налетело из-за угла. Замахнулось остро наточенным заступом и сложилось, заквохтало, плюясь густой темной кровью, но встать не смогло. С картечью шутить сложно.
– Бегом к гаражу! – заорал Моррис, отбрасывая от них что-то, одновременно смахивающее на вытянувшееся хищное бревно и на ублюдка терьера, жившего у скво Агиларри в дальнем конце улицы. – Нам только бы до брони добраться!
Ну да, только бы добраться. Дуайт, зажав в зубах два патрона, торопливо перезаряжал огрызок их братьями. Это же так легко, пройти две с половиной улицы здесь, в совершенно озверевшем форте! Но другого выхода не виделось.
Когда они добрались до гаража, выяснилось сразу несколько простых вещей.
Патроны сожгли практически полностью.
Форт не умирает, он уже мертв.
Если они смогут выбраться, то только чудом.
Дуайт расстрелял последние картонные цилиндры в богохульное создание, состоявшее из верхней части красотки Лулу из салуна Бада и из жучиных лап со скорпионьим хвостом внизу. Моррис, выругавшись, торопливо вбил пароль в кодовый замок, рванул тяжелые складные воротца. Охнул и осел, роняя в пыль кишки с кровью. Дуайт успел повернуться, когда навстречу ему из темноты гаража вылетело длинное гибкое тело. Он упал, придавленный шестью когтистыми лапами, не успев даже испугаться и уставившись в кошачью зубастую улыбку смертоглава.
Гад, хитро зашипев, выгнулся к нему, облизнувшись склизким блестящим языком, раскрыл темную внутри пасть… и шепнул голосом давно ушедшего деда:
– Смерть близко, внук.
Дуайт открыл глаза, со всхлипом втянув воздух. Простыня под ним промокла насквозь. Пошарив глазами, он разглядел крепкую широкую фигуру, облитую золотом, стоявшую у окна со свинцовым ставнем.
Миз Хартиган повернулась к нему, растянула в улыбке свои удивительно нежные и удивительно узкие для такой нежности губы.
– Я уже стала переживать за тебя, Дуайт. Ты кричал.
Он промолчал, глядя на нее. Сердце перестало рваться наружу, пот не бежал, чуть стекал по спине холодными каплями.
– Поймал ночь, да…
– Что? – переспросила миз Хартиган и сделала шаг вперед. – Что ты сказал?
– Мне… – Дуайт взял кувшин с лимонадом, стоявший у кровати, торопливо глотнул. – Мне вчера сказали – лови ночь. Поймал, что и говорить.
– Carpe diem. – Она снова хитро, по-кошачьи, улыбнулась. – Carpe diem, мой сладкий мальчик. Лови день, так говорили римляне.
ebooksa