– Не надо!
…
– Она еще пригодиться может против этого русского. Скажи в больнице, чтобы приглядывали за ней.
– Хорошо, эфенди комиссар.
Комиссар вернулся. Я пока не знаю, что он будет делать, и не могу даже предположить. Правовая система Турции списана с европейских: Гражданский кодекс – это переведенные швейцарский Гражданский и Обязательственный кодекс от 1911 года (с дополнениями, конечно), а Уголовный кодекс списан с французского. Но закон одно – а по факту совсем другое, и Европы тут – совсем немного…
– Какие отношения связывали вас и комиссара Османа Джаддида?
Решил в лоб, значит.
– Он был хорошим покупателем, даже очень хорошим. Очень уважаемый человек и покупал много. Его смерть – большая утрата.
– А вы никогда не спрашивали его, откуда у комиссара полиции такие деньги?
– Никогда. А разве должен был?
– Нет, не должны.
…
– Я подозреваю вас в связях с российской организованной преступностью.
Я пожал плечами.
– Я веду законопослушный образ жизни, у вас нет оснований меня в этом подозревать.
– И у меня есть основания подозревать вас в причастности к коррупции. На этих основаниях я вас задерживаю…
Вечером комиссару позвонил отец, попросил срочно приехать. Назим понимал, о чем пойдет разговор, и не хотел его, но и отказать отцу не мог. Для турка семья – святое.
Он думал, что дома будет Мустафа – он не хотел его видеть и вряд ли бы вынес разговор с ним, но Мустафы не было. Был его отец, уже постаревший, не похожий на того здоровяка, который возил их на Мраморное море, – но все же его отец. Была его мать. Она поставила на стол его любимое кушанье – фаршированные баклажаны и вышла. Женщина не должна вмешиваться в разговор мужчин.
В полном молчании они начали есть баклажаны, и в какой-то момент Назиму показалось, что в доме тоненько звенит комар. Хотя этого не могло быть.
– Ты поссорился с Мустафой, – прервал звон отец.
ebooksa