Они старые, и для них по берегам полно пристаней, а само их наличие помогает довольно быстро передвигаться по городу, попадая в нужные районы и не простаивая при этом по часу в пробке. Пробки, ранее бывшие бичом только старого города, теперь есть везде, от аэропорта можно час простоять. Все покупают сейчас жилье в пригородах, а едут работать в город, железная дорога тут слабая, не так, как в Нью-Йорке или Москве, и принять на себя основной поток пассажиров в город не может. Метро растет, но город растет еще быстрее. Автобусов хватает, но они едут по тем же дорогам и тоже занимают место.
А вот если добираться пароходом – пробок нет, ты сидишь, можно чая выпить, смотря на красоты Босфора. И еще одно – здесь намного сложнее следить за человеком. Видно, кто садится, кто выходит, и если покататься рейс-другой, то слежка сразу будет видна. Если ты видишь людей раз, два, три, если они отличаются от тех, кто ездит обычно, если они ни с кем не общаются, а знакомые турки тут же начинают говорить друг с другом, если выдастся свободная минутка, – значит, следят.
Но слежки не было. Могли следить с беспилотника, но думаю, это слишком…
Так я, вместо того чтобы готовить сделку для сына коррумпированного генерала Корпуса стражей исламской революции, катался на пароходике от одной пристани к другой.
Красота!
Морская вода, быстрое течение, проплывающие суда и рыбацкие лодки. Стамбул хорош еще и тем, что он устроен как бы террасами, прямо от воды начинаются холмы, на них строятся плотно, как муравейники. Потому многие, очень многие в Стамбуле рождаются с видом на Босфор и с ним же умирают…
– Не оборачивайся…
Голос был знакомым. Это был мой куратор, еще с академии, я его знал как полковника Хамроева. Про него было известно только то, что он родился в Ташкенте, еще в детстве родители отнесли его к мулле, и он стал мусульманином. Начинал он в Иране, хотя знает весь регион. Поговаривали, что он не узбек, а бухарский еврей.
Пыхтит пароходик, свежий, сильный ветер уносит едва произнесенные слова. Реют чайки, купаясь в ветре.
– Гости есть?
– Нет.
– Вот и я так думаю.
Полковник – если он еще полковник, что вряд ли – сидел спиной ко мне, на верхней палубе. Народу было немного, все-таки рабочий день, середина дня. Не пятница…
– Ты просил связи.
– У меня ЧП. Саурон погиб. Мне надо уходить.
– Саурон погиб – это точно?
Вопрос не такой простой – труп-то я не видел.
– Сложно сказать. Я видел пожарную машину, говорил со стариком, который держит там локанту. Тот сказал, что вся семья газом отравилась. Могли, конечно, инсценировать, но…
– За тобой следили?
– Нет. Но на квартиру наведались.