Тем воскресным днем по всему Кордону, даже в амершемском Редуте, марсианские укрепления дрогнули под ударом тщательно спланированных взрывов. Конечно, не все прошло гладко: слишком мало времени было на подготовку, какие-то бомбы уже вышли из строя, солдаты и франтиреры закладывали взрывчатку в спешке, каждую секунду рискуя попасться на глаза марсианам. Но и того, что было сделано, оказалось достаточно, так что наш план сработал. При сравнении фото с воздуха, снятых до и после взрыва, это было видно особенно отчетливо.
На фото, сделанном в половину девятого утра, марсианские укрепления образовывали протянувшиеся на несколько миль узоры – пока не завершенные, но в остальном почти идеальные копии тех зловещих знаков, которые мы впервые заметили на поверхности Венеры и Марса после вторжения захватчиков на более юные планеты, а впоследствии благодаря Уолтеру Дженкинсу углядели и в расположении ям, вырытых марсианами в 1907 году в Суррее. Это были символы марсианского триумфа. Но после полудня, когда улеглась пыль и рассеялся дым, они превратились в круги разного размера – конечно, далеко не идеальной формы, но вполне различимые. Таким образом, в тот воскресный полдень мы, люди, стерли марсианскую метку с лица нашей планеты, но заменили ее не собственным символом, а юпитерианским – кругом, той идеально симметричной фигурой, что горела в облаках самого Юпитера.
И через несколько часов последовал ответ марсиан.
Тем временем в Бэттери-парке трое беглецов, взявшись за руки, смотрели на приближающиеся летательные машины. Вудворд и Гарри стояли по обе стороны от Мэриголд.
– Старик Бигелоу так и не узнает, какую кашу он заварил, пригласив нас троих на вечеринку, – сказала она. – Неужели это было всего лишь в четверг? Кажется, будто это происходило в каком-то другом мире.
– Вы жалеете, что мы в это ввязались? – спросил Вудворд. – Сопротивление, электронные бомбы… Если бы не это, может, нам удалось бы сбежать…
– Ни на минуту, – сказал Гарри.
Мэриголд улыбнулась.
– И я не жалею, – твердо сказала она. – И, знаете…
И тут что-то изменилось.
Стена черного дыма резко замерла в воздухе.
Летательные машины перестроились: описав большой круг, они развернулись и удалились так же стремительно, как и прилетели, – огромные блюдца на фоне неба становились все меньше и меньше, пока окончательно не растворились в утренней дымке. Остатки черного дыма рассеялись над водой, и их сдуло ветром.
Гарри захлестнуло облегчение. Только когда страх отступил, он осознал всю его глубину. Но тот факт, что он остался жив, привел его в недоумение.
– Что произошло?
26. Перемирие
На тот момент в Берлине было около трех часов дня. И Уолтер Дженкинс, укрывавшийся в подвале, тут же заметил, что поведение марсиан изменилось – словно они прекратили атаку и начали потихоньку отступать. Их крик «Улла!», который в тот день разносился по всей планете, теперь казался более жалобным.
Он вылез из подвала и с бешено бьющимся сердцем – поскольку не был уверен в правильности умозаключений – вышел на свет. На улицу высыпали и другие люди – покрытые пылью, испуганные, израненные, – и все наблюдали, как боевые машины, высокие, изящные, уходят на север, покидая город.
Окинув взглядом эту картину, Уолтер, думаю, догадался, что произошло – вернее, что я сделала: быть может, к нему пришло озарение, как ранее и ко мне. В конце концов, в основе всего этого лежала его идея, хоть я и внесла в нее свои коррективы. И даже час, когда я совершила задуманное, он угадал верно: около полудня по британскому времени.
Он поспешил обратно в подвал для подтверждения своих домыслов, молясь о том, чтобы телефонная связь не прервалась.
Конечно, все наши представления о том, как отреагируют юпитериане, увидев нашу метку, были основаны на догадках. Но догадки эти, в свою очередь, были результатом исследований.
ebooksa