К половине восьмого солнце село. Фрэнк и Верити в последний раз оглядели вверенный им лагерь.
– Мы сделаем все, что в наших силах, – сказал Фрэнк, пытаясь придать голосу уверенность, которой на самом деле не чувствовал.
Она рассмеялась.
– Вот это я понимаю – слова настоящего доктора! Ободряющие и бессмысленные. Вы слишком давно на этой работе, капитан…
Вокруг стемнело, и часы отсчитывали минуты до полуночи.
Фэрфилд, в последний раз инспектируя лагерь, не проникся особым сочувствием к медикам, которые ощущали нарастающую тревогу.
– Я пережил пару операций, – сказал он. – Пуля угодила в плечо, пришлось вынимать. Дело было в Судане. Помню, каково это – ждать своей очереди на операционном столе. Теперь, доктор, ваш черед дрожать в ожидании скальпеля!
В десять часов Фрэнк сходил в уборную, в одиннадцать снова туда наведался – там было уже больше народу. Эта привычная рутина вызвала у него неуютные воспоминания о прошлой ночи – как будто он застрял в какой-то запутанной пьесе, которую обречен репетировать вновь и вновь.
Он взял в окоп чашку кофе, выпил ее, спустился по короткой деревянной лестнице и уселся за бруствером из мешков с песком, гадая, поднимется ли он по ней снова. Как Фрэнк ни старался, он не мог вообразить себе мир, в котором окажется, когда пробьет полночь. В земле под ногами он увидел осколок камня, блестящий в свете одной из масляных ламп, развешанных вдоль окопа, – нежно-белый снаружи, густо-черный внутри.
– Известняковые холмы, док, – послышался знакомый голос. – Саперы знают местность. Такая уж у них работа. Прирожденные геологи – вот кто они такие.
Фрэнк вздрогнул и обернулся:
– Берт Кук!
Кук был одет в форму резервиста, такую же грязную, как и у всех остальных. На голове у него была стальная каска; лицо он зачернил жженой пробкой. Это предложили офицеры, но большинство солдат не стали себя утруждать: у марсиан не было снайперов.
– Приветствую, док, – сказал Кук. – Слышал, что вы тут, в этой части. Обошел все окопы, чтобы встретить приятеля, – он взглянул на часы. – Успел как раз к началу представления, да?
– По-хорошему, мне нечему удивляться, Берт. Не сомневался, что вы вернетесь.
– «Как воробей около человека» – так выразился ваш брат, цитируя меня, – Кук говорил это горячо, взволнованно, и все же было видно, что он все рассчитал. – И вот я тут сижу – жду, пока они свалятся мне на голову. Вот чего я ждал с того самого момента, когда эти мерзавцы вымерли в седьмом году, – ждал, что они вернутся и завершат начатое.
– Вы как будто этому рады, Берт. Вы человек-загадка.
– Загадка, говорите? Я вам сейчас загадаю загадку. Что это такое – зеленое, светится и летит как птица?
Фрэнк непонимающе посмотрел на него.
Кук усмехнулся и указал вверх.