Королевство

И вот, в один из дней, когда я сидел, потягивая виски и читая трактат по Магии Огня, я резко почувствовал за спиной чьё-то присутствие.

— Привет, малыш!

От услышанного голоса мои потроха похолодели, а душа ушла в пятки. Этот голос я вряд ли перепутаю с чьим-либо. Это был Джанджи Сяо.

«Как он меня нашёл? Я действовал осторожно, не выдавал этого укрытия и очень внимательно проверял окружение, когда выходил и когда заходил сюда. Как он, вообще, здесь очутился?!»

— Не возражаешь, если я присяду?

Сяо хоть и спросил разрешения, но дожидаться моего ответа не стал, а сел в кресло недалеко от меня.

Я с большим трудом повернул голову, преодолевая своё остолбенение, чтобы взглянуть на вторженца.

Он был в том же, или в таком же наряде, в котором приходил в мой замок в Азуре. Внешне он совершенно не изменился. И на его лице была довольная улыбка, а глаза буквально сияли от радости.

— Знаешь, я тебе уже говорил о своей уверенности, что ты сотворишь какую-нибудь глупость. Но ты, малыш, превзошёл все мои ожидания! — Сяо даже не говорил, он восхищённо и торжественно вещал, повысив голос — Ты сверг власть в Санрии, решился напасть на побратима патриарха и выкрал трактаты Оскара, устроив такой переполох, какого я с начала войны с вампирами не помню. А это было триста лет назад, между прочим.

Накачанный азиат взял стакан со столика, стоявшего между нашими креслами, налил себе виски, откинувшись на спинку и продолжил:

— Возвращаюсь я на континент, с трудом разобравшись с гигантской мантикорой, уставший, но довольный, а мне все кричат: «Лорд Сяо, Лорд Сяо, у нас беда!». Представляешь? А когда мне рассказали, что именно за беда приключилась, я так обрадовался, что не мог скрыть радости даже перед патриархом. Церковь собирала рукописи Оскара по всему миру последние сто пятьдесят лет, в чём я активно участвовал, а ты взял и выкрал всё разом! В общем, мне поручили разобраться с тобой, маркиз. Ах да… Ты больше не маркиз, кстати. Патриарх титула тебя лишил, так что можешь дальше не кичиться своим положением.

Пока Сяо мне всё это говорил, я судорожно взвешивал свои шансы.

«Вроде бы, у него был девяносто четвёртый уровень. Даже если предположить, что за последние пять лет он поднял один или даже целых два уровня, он должен быть девяносто шестого. Это очень дофига! Однако, у меня целая куча характеристик поступила от нарушивших клятвы людей. Восемь, включая Амалию и Алана, было ещё до нападения на Севелина. Также ещё тринадцать я получил во время атаки на замок герцога. Итого, плюс двадцать один человек передал мне по трети своих характеристик, а все они были выше тридцатого уровня. Плюс мой сорок восьмой уровень со всеми плюшками от выполненных миссий. Чисто технически, если судить по сухим цифрам, я сейчас соответствую уровню двести пятидесятому. Тогда почему мне так страшно, глядя на этого урода? Вообще не чувствую, что могу с ним справиться… Может быть у него есть какие-нибудь офигенные навыки и способности, полученные за достижения? А, может быть, я себя всего лишь накручиваю? Перенервничал в прошлую нашу встречу и поэтому сейчас не могу нормально оценивать свои шансы? Нужно успокаиваться…»

— И что ты собираешься делать? — спросил я Сяо, пытаясь не выдавать своё нервозное состояние. — Попытаешься сейчас убить меня?

— Убить тебя? — удивлённым тоном переспросил меня этот качок — Ты смеёшься надо мной? Убив тебя прямо сейчас, я лишу себя огромного удовольствия наблюдать твои страдания. Нет, сейчас я не буду тебя убивать. Я хочу стать твоим кайсяку. Знаешь, кто такой кайсяку?

— Нет.

— Я тебе расскажу. У самураев нашего мира, которые потеряли свои честь и достоинство, которые лишились всего, что им дорого, была традиция совершать самоубийство. И у самурая был друг, который помогал ему, отрубая голову в тот момент, когда самурай вскрывал себе живот, выполняя харакири. Кайсяку нужен был для того, чтобы смерть самурая выглядела мужественно и достойно. Так вот, малыш… Как тебя там зовут? Денис, кажется? Так вот, Денис, я стану твоим кайсяку. Я погружу тебя в пучину отчаяния. Я заберу всё, что тебе дорого. Я лишу тебя смысла жизни. И тогда, когда ты готов будешь от своего бессилия совершить харакири, вот тогда я заберу твою голову. Это будет отличным подарком патриарху. Думаю, что он засушит твою голову и повесит её в музее центрального собора, как реликвию.

— И как же ты собираешься лишить меня смысла жизни?

— Очень просто, Денис. Я каждый десятый день буду приносить тебе подарки. Сначала я наведаюсь к твоим подопечным ягняткам, которых все называют тенями. Их много, поэтому через десять дней я привезу тебе целую телегу подарков. Потом я заберу голову твоего друга, Аббаса, кажется, и его жены. И через десять дней принесу их головы тебе в качестве подарка. Ещё через декаду я принесу тебе голову гнома, предателя из семьи Тронколт. А ещё через десять дней будет голова твоей бывшей рабыни, родившей тебе ребёнка. Ещё через десять дней принесу тебе голову твоей беременной второй жены. А в самом конце я принесу тебе голову твоей дочери.

От сказанных этим ублюдком слов у меня дыхание перехватило. Страх прошёл. Осталась лишь злость. В кровь ударил адреналин, а сердце стучало, как сваебой. Лишь за эти слова я готов был порвать Сяо на части. Он же тем временем продолжил: