Стратагема ворона

Птицеформа вспышками передала слово, потом повторила. В последующем разговоре птицеформа вынудила Кируев признаться, что верховный генерал велел ей отдыхать, но её не волновало, что кости кажутся покрытыми паутиной льда, а сердце – коркой инея, ей просто хотелось отвлечься. Может, повозиться с каким-нибудь из тех устройств, которые она ремонтировала. Судя по тому, как дрожат руки, она его, скорее всего, испортит. Но какая теперь разница?

«Могу принести ваши инструменты и компоненты», – предложила птицеформа.

«Я должна отдыхать… – машинально проговорила Кируев и посмотрела на свои руки. Опять дрожат. Какое-то скрытое упрямство шевельнулось в ней. – Не слишком ли это хлопотно?»

Верховный генерал хотел, чтобы она отдохнула.

Верховному генералу необязательно знать обо всем.

Птицеформа свистнула в знак согласия и удалилась.

Вскоре после этого прибыла небольшая процессия сервиторов с инструментами Кируев, тщательно подобранными сломанными механизмами и модульной мебелью, на которой они все разложили. Она понятия не имела, как им удалось протащить всё мимо медиков, и решила не спрашивать.

«Спасибо», – сказала она, хотя была уверена, что использует не ту форму; сеть знала только об урезанном, грубом диалекте языка.

Они дружелюбно моргнули в знак признательности и вышли, оставив только птицеформу. Казалось, он находит генерала забавной. Ну, если на то пошло, к птицеформе можно будет обратиться за помощью.

Взгляд Кируев упал на часы из розового золота, которыми когда-то восхищался Джедао… точнее, Черис. Ей потребовалось несколько попыток, чтобы взять штуковину со столика.

– Вот это, – тихо сказала Кируев и поняла: она знает, что хочет сделать, какой бы легкомысленной ни казалась затея.

Помощь сервитора и впрямь понадобится. По крайней мере, генерал осознавала, что проблема в ходовой пружине. Наверное, была какая-то причина, по которой она так долго не занималась этими часами, только вот Кируев её позабыла. Неважно. Теперь можно все исправить.

К тому моменту, как они закончили с пружиной, её руки все ещё дрожали, но Кируев вдруг поняла, что всепроникающий холод отступил, и она теперь способна мыслить более ясно.

У Черис ужасно разболелась голова после того, как они с Брезаном просмотрели последние сообщения о беспорядках, восстаниях, сожженных городах и сгоревших роях. Девеней Рагат собрал армию на какой-то планете. Она надеялась, что он напишет ей письмо о том, как это сделать, потому что у нее было предчувствие, что это станет жизненно важной информацией. Несмотря на все военные достоинства Джедао, он всегда получал свои армии от кого-то; ему никогда не приходилось создавать их с нуля.

Она собиралась забраться в постель и вглядеться в темноту, но один из сервиторов – какая-то птицеформа – перехватил ее по пути в каюту и предложил обезболивающие, добавив, что их следовало принять раньше.

– Это верно, – сказала Черис со вздохом. – У меня случаются такие моменты… У ревенантов не бывает головных болей. Иногда забываю, что я живая.

«Вам надо повидаться с генералом», – сказал сервитор, имея в виду Кируев. Черис знала, что эти двое подружились.

Черис однажды навестила Кируев после того, как ее перевели в медицинский центр. Кируев дремала. Черис не хотела будить эту женщину – та выглядела так, словно медленно рассыпалась на тени. А теперь…

– Она проснулась?

«Да».