Стратагема ворона

Он успел заметить ослепительную улыбку Джедао, прежде чем солдаты его развернули.

– Буду сражаться с Хафн, разумеется, – крикнул ему вслед Джедао. – О, и передай Командованию Кел мой горячий привет!

«Я тебя убью, даже если для этого мне придется проползти через вакуум голым», – подумал Брезан, когда его выводили из командного центра.

Интуиция подсказывала, что воплотить задуманное в жизнь будет очень непросто.

Глава вторая

Когда Неште Кируев было одиннадцать лет, одна из её матерей убила её отца.

До того момента день был прекрасный. Кируев придумала, как ловить пчёл пальцами. Их, конечно, можно было раздавить, но ей требовалось другое. Хитрость заключалась в том, чтобы тихонько поднести руку сзади и аккуратным, но решительным движением сжать насекомое большим и указательным пальцем. Пчелы редко обижались, если их отпускали на волю осторожно. Она хотела рассказать матерям об этом трюке. Отец бы не заинтересовался; он терпеть не мог жуков.

Кируев пришла домой раньше обычного, чтобы похвастаться. Войдя в дом, она услышала, как мать Экесра и отец ссорятся в общей комнате. Мать Аллу, которая ненавидела, когда кричал кто-то другой, а не она сама, сгорбилась в своем любимом кресле и отвернулась.

Ее отец, Ктеро, был учителем, а мать Аллу работала в бригаде техобслуживания экоскрубберов. А вот полным именем матери Экесры было Видона Экесра, и она перепрограммировала еретиков. Фракция Видона занималась тем, что воспитывала еретиков, вынуждая их жить в соответствии с календарными нормами гекзархата, чтобы каждый мог полагаться на соответствующие экзотические технологии.

Мать Аллу заговорила первой, не глядя на девочку.

– Иди в свою комнату, Кируев. – Ее голос звучал приглушенно. – Ты у нас изобретательный ребенок. Уверена, что ты сможешь развлечь себя до сна. Я пришлю сервитора с ужином.

Это встревожило Кируев. Мать Аллу часто говорила о том, как важно садиться за стол вместе, а не опаздывать, к примеру, из-за того, что разбирал старый игровой контроллер. Но сейчас было неподходящее время, чтобы поддразнивать ее, поэтому Кируев послушно побрела в свою комнату.

– Нет, – заявила мать Экесра, когда девочка почти дошла до коридора. – Она заслуживает знать, что ее отец – еретик.

Кируев остановилась так внезапно, что чуть не упала. На тему ереси не шутят. Все это знали. Неужели мать Экесра пытается её рассмешить? Про Видона говорили, что у них нет чувства юмора – это была неправда, и всё же обвинение в ереси…

– Оставь ребенка в покое, – сказал отец Кируев. У него был тихий голос, но люди обычно слушали, когда он говорил.

Мать Экесра была не в настроении слушать.

– Если ты не хотел её в это впутывать, – проговорила она непогрешимо логичным тоном, которого Кируев в особенности страшилась, – не надо было якшаться с календарными девиантами или «реконструкторами», или как там они себя называют. О чём ты думал?!

– По крайней мере, я думал, – парировал отец Кируев. – Чего нельзя сказать о некоторых членах этой семьи.

Кируев, превозмогая себя, поплелась в коридор. Этот спор, понятное дело, закончится плохо. Надо было ей остаться снаружи…

– Не начинай! – рявкнула мать Экесра и, схватив Кируев за руку, вынудила её развернуться лицом к отцу. – Посмотри на неё, Ктеро. – Её голос сделался ровным, убийственным. – Это наша дочь. Ты подверг её влиянию ереси! Ты её заразил. На ежемесячных брифингах по Доктрине ты хоть что-то слушал?!