Я уже третий день в части, но так и не получил никакой работы. Это притом, что все до сих пор продолжают твердить, будто я – их самое лучшее приобретение. Все свободное время я только и делаю, что шарахаюсь без дела. Уже трижды осматривал казарму, санчасть, столовую. А Перцев сегодня вообще заявил:
– Охотой не увлекаетесь? А то сходили бы. Тут, кстати, очень хорошая охота…
Я патологически не могу сидеть без дела! С детства не приучен! Отчаявшись, я обратился к Светлову, попросил дать мне хоть какое-нибудь занятие. И тогда тот поручил мне проверить кипу каких-то бредовых солдатских сочинений, в которых мне всего-навсего нужно было сосчитать, сколько раз там встречается слово «я» и сколько – «мы». И ради этого я семь дней трясся в поезде, причем полдня в закрытом вагоне? Меня срочно сорвали из родного города, заставили покинуть жену с сыном, привезли в какую-то глушь, куда из-за повышенной секретности даже письма писать нельзя… И все ради чего? Бездельничать или считать слова в дурацких сочинениях?
– Что ты переживаешь? – сказал как-то командир части. – Через год майора получишь и поедешь обратно. А останешься – так и до полковника рукой подать. Тут выслуга лет – год за три! Думаешь, если бы мне генерала не пообещали, я бы тут торчал?
Майора! Это, пожалуй, единственная причина, по которой я здесь. Ведь неплохая перспектива – всего через год майора получить! Если, конечно, я за этот год с ума не сойду от скуки…
Солдаты продолжают вести себя странно. Все больше они кажутся мне каким-то стадом идиотов. Строем они ходят красиво, это да. Но, пожалуй, этим их способности и ограничиваются. Как-то рядовой Ванин уронил ручку, и тут же чуть ли не вся рота бросилась помочь ее поднять! Причем это выглядело не как дружеская помощь, а как… как рефлекс, что ли? В волейбол они вообще играть не умеют – похожи на толпу, гоняющуюся за мячом. Куда мяч – туда и все. Ощущение возникает такое, словно они все думают одинаково и об одном и том же. Я наблюдал за ними в столовой: есть они начинают разом, причем без команды, и точно так же заканчивают. Даже ложки ко рту подносят одновременно!
Помню, я стоял у КПП, когда по дороге шел строй и пел строевую песню. И тут я услышал позади пение: оказалось, оба дневальных КПП тоже поют, и более того – размахивают руками, словно и сами идут в строю. Я решил понаблюдать за дневальными. Вскоре рота отправилась спать. И что вы думаете: дневальные тут же стали сонными и вялыми, буквально засыпали стоя!
На вид все эти ребята вроде разные, но, с кем ни заговори, тут же возникает ощущение, будто перед тобой один и тот же человек. У них просто-напросто отсутствует какая бы то ни было индивидуальность. Они одинаково говорят, одинаково улыбаются, одинаково рассуждают. Порой кажется, будто у них на всех один общий мозг. Я, эксперимента ради, попытался некоторым из них задать один и тот же вопрос, на который обычно у каждого человека имеется собственное мнение. Все ответили мне одно и то же! Чуть ли не слово в слово! Неужели годы изоляции способны сделать с людьми такое?
Кстати, Светлов так и не сказал, сколько именно они здесь служат. Выглядят все солдаты, как я уже писал, лет на двадцать пять. Это тоже странно, ведь по закону служить парни должны не больше двух лет. Конечно, их могли призвать не в восемнадцать, а позже, но ведь и полковник говорил, что те уже много лет не видели новых лиц, а значит, они тут дольше, чем положено по закону. И вроде служат они не по контракту. Странно все это…
Со мной происходит что-то невероятное. Вчера вечером попытался вспомнить свою жену и сына – но не смог! Я долго разглядывал их фото, пытался вспомнить, какие они: привычки, характер, манеру разговора, улыбки… Ничего. Пустота! Более того, я не мог припомнить ни одного дня, проведенного с ними. Я вспомнил, что жену зовут Юля. Но как мы познакомились? Где сыграли свадьбу? Когда родился наш сын Валерка? А ведь, когда я уезжал, ему исполнилось пять лет! Кто родители моей жены? Кто мои родители, наконец? Поразительно, я не помню даже своих родителей!
Что со мной? Я болен?
Я всю ночь не мог уснуть, бродил по комнате и вспоминал, вспоминал, вспоминал… Однако до того момента, как я проснулся в автомобиле в этой воинской части, я не помню ничего. Знаю, что неделю ехал в поезде, однако ни одной детали из этой поездки не помню. Откуда я приехал? Ни названия города, ни улиц, ни лиц родственников и знакомых… Ни одной зацепки!
Пойду к полковнику Светлову и во всем разберусь! Что тут вообще происходит? Быть может, это как-то связано с разработками, которые тут проводят? Они уже сделали из солдат каких-то зомби. Из себя я зомби сделать не позволю…
…Я возмущен до глубины души!
Полковник меня выслушал, долго о чем-то размышлял, а потом вдруг выдал со своей извечной сладкой улыбкой:
– Вы, молодой человек, верно, переутомились. Давайте-ка я выпишу вам больничный. Отдохнете недельку-другую…
Переутомление? Больничный? Отдохнуть! Я же и так тут ни хрена не делаю!
ebooksa