– Их было четверо, вас – двое. – Губернатор пожал огромными плечами. – И вы победили.
– У нас было преимущество внезапности. Но они действовали дисциплинированно, продемонстрировали хорошее тактическое мышление.
Эйвери собирался в подробностях описать, как ловко инопланетяне маневрировали в условиях нулевой гравитации, когда дверь открылась и в палату вошел генеральный прокурор.
– Дежурный куда-то запропастился. – Педерсен виновато улыбнулся морпеху. – Впрочем, у вас есть все необходимое. Больничная пища, боюсь, везде одинакова. – Затем он обратился к губернатору: – Что-нибудь… неожиданное?
Тьюн посмотрел на Джилан предостерегающе.
– Нет, – твердо сказал он.
В комнате повисла напряженная тишина. Эйвери заерзал на кровати. Очевидно, этот опрос – важная часть какой-то широкой дискуссии, а показания морпеха играют решающую роль в споре между Аль-Сигни и Тьюном.
– Губернатор, – сказала Джилан, – не могли бы вы уделить мне минуту?
– Вы были очень полезны, штаб-сержант. – Тьюн похлопал Эйвери по ноге и направился к двери. – Отдыхайте.
Эйвери сел как можно прямее, натянув трубку капельницы.
– Спасибо, сэр.
Джилан вышла следом за губернатором. Педерсен закрыл дверь со странным кивком – почти поклоном.
Эйвери бросил в рот несколько кубиков тающего льда и принялся грызть. От движения челюстей усилилась боль в затылке. Он нащупал неровную линию – прижженный надрез, через который врачи ввели полимер для сращивания кости.
Из-за двери доносился голос Тьюна, но слов было не разобрать. Ответы Джилан тоже звучали приглушенно, но вскоре разговор перешел на повышенные тона – лишь примирительно бормотал Педерсен. Потом Эйвери услышал удаляющиеся шаги, а затем в палату вернулась одна Джилан.
– Он не знал, что операцией управляли вы, – сказал Эйвери. – Что вы использовали ополчение как прикрытие.
Джилан сцепила руки за спиной и прислонилась к стене рядом с дверью.
– Не знал.
Решение держать губернатора в неведении наверняка принимали «наверху». Но если Джилан и была расстроена оттого, что ответственность свалили на нее, она этого ничем не выдала.
Эйвери поставил пустой стакан на каталку.
– Сколько кораблей он просит?